Антология исследований культуры. Символическое поле культуры - [24]

4. Адаптация.Движение, будучи революционной организацией (сколь бы благими и гуманными ни были высшие ценности, под которыми оно подписывается), ставит под угрозу интересы любой группы, которая получает выгоды – или считает, что получает выгоды – из сохранения или умеренного реформирования статус-кво. Кроме того, кодекс никогда не бывает завершенным; в существующей культуре постоянно обнаруживаются новые неадекватности, да и в самом кодексе открываются новые несоответствия, ошибочные предсказания и двусмысленности (на некоторые из последних указывает оппозиция). Авторы кодекса и ученики отвечают на это переработкой кодекса, а если необходимо, защитой движения – с помощью политического и дипломатического маневра и, в конечном счете, применения силы. Общая тенденция такова, что кодексы постепенно ужесточаются, а окраска движения становится все более нативистской и враждебной как по отношению к членам общества, не участвующим в движении, которые в конечном счете определяются как «предатели», так и по отношению к «национальным врагам».

5. Культурная трансформация.Если движению удается привлечь на свою сторону значительную часть местного населения, а также – в сложных обществах – аппарат, имеющий решающее функциональное значение (в т. ч. энергетические и коммуникационные сети, водоснабжение, транспортные системы и военный истеблишмент), то в этом случае может быть приведена в действие переходная культура, а в некоторых случаях даже и целевая. Возрождению, при условии его успеха, будут сопутствовать радикальное уменьшение квази-патологических индивидуальных симптомов аномии и исчезновение культурных деформаций. Однако чтобы такое возрождение осуществилось, движение должно суметь уберечь свои границы от вторжения извне, быть в состоянии достичь без деструктивного принуждения внутренней социальной конформности и иметь успешно работающую экономическую систему.

6. Рутинизация.Если вышеназванные функции удовлетворительным образом выполняются, функциональные причины существования движения как инновационной силы исчезают. Переходная (или целевая) культура начинает работать, причем непременно при участии большой доли населения сообщества. Хотя лидеры движения могут сопротивляться осознанию этого факта, функция движения переключается с роли нововведения на роль сохранения. Если движение было по своей ориентации преимущественно религиозным, в наследство от него остается культ церкви, которая оберегает и перерабатывает кодекс и поддерживает с помощью ритуала и мифа публичное понимание истории и ценностей, вызвавших к жизни новую культуру. Если движение было прежде всего политическим, его организация рутинизируется в различные стабильные функции, связанные с принятием решений и поддержанием морального духа и порядка (в число таких функций входят административные должности, полицейские и военные учреждения). Может в некоторой степени рутинизироваться и харизма, однако мощь ее ослабевает по мере все более очевидного устаревания ее функциональной необходимости.

V. НОВОЕ УСТОЙЧИВОЕ СОСТОЯНИЕ. Когда движение рутинизируется, можно говорить о наличии нового устойчивого состояния. Процессы культурного изменения продолжаются в рамках устойчивого состояния; многие из них происходят в тех областях, где движение сделало вероятными дальнейшие изменения. В частности, перемены в ценностной структуре культуры могут закладывать основу для последующих долговременных изменений (например, длинной цепочки экономических и технологических последствий распространения протестантской этики после протестантской Реформации). Таким образом, в добавление к изменениям, которые движение производит в своей активной фазе, оно может также контролировать направление последующих равновесных процессов, изменяя ценности, определяющие культурный фокус. Документальная история самого движения подвергается с течением времени искажению и оседает в мифах и ритуалах, превозносящих произошедшие события и возводящих их героев в квазибожественный или даже в буквальном смысле божественный статус.

Особое значение в процессе возрождения играют, судя по всему, два психологических механизма: ресинтез лабиринтной структуры (Wallace, 1956а, 1956b) и истерическое обращение. Наиболее драматичный пример указанного ресинтеза дает карьера пророка, который формулирует новый религиозный кодекс в галлюцинаторном трансе. Как правило, такие лица, пережив катастрофическое падение самооценки вследствие собственной неадекватности для достижения идеальных стандартов культуры, доходят до такого уровня физического или наркотического истощения, при котором происходит ресинтез ценностей и верований. Этот ресинтез, подобно иным инновациям, представляет собой новую комбинацию ранее существовавших конфигураций; уникальность этого особого процесса состоит во внезапности убеждения, трансовом состоянии субъекта и эмоциональном сосредоточении на заново синтезированном содержании. Есть основания подозревать, что такие драматичные ресинтезы зависят от особой биохимической среды, сопровождающей «стадию истощения» в стрессовом синдроме (в том смысле, в каком употреблял этот термин Селье), или аналогичной среды, создаваемой наркотическими веществами. Однако в ряде случаев похожие ресинтезы происходят медленнее и без каталитического содействия крайнего стресса или наркотических препаратов. По всей видимости, такого рода ресинтез производит перманентное преобразование лабиринтной структуры: из материала прежних конфигураций, которые, будучи разобранными, уже не могут вновь с готовностью сложиться в старые формы, выстраивается новая устойчивая когнитивная конфигурация.