Антология исследований культуры. Символическое поле культуры - [22]

Пример дезорганизации, о которой идет речь, показали две тысячи индейцев сенека, проживавших в конце XVIII в. на территории штата Нью-Йорк. У этого народа высшая ценность придавалась представлению об абсолютно свободном и автономном индивиде, неподвластном тяготам и невзгодам – как своим, так и чужим – и безразличном к ним. Такой индивид был способен полностью отдаваться эмоциональным порывам, но в момент кризиса добровольно подчинял собственные желания потребностям своего сообщества. Этот эго-идеал был центральным в организации личности, особенно у мужчин. Мужчины определяли роли, связанные с охотой, военным делом и политикой, как условия осуществления этой ценности; образами мужского успеха были, таким образом, стереотипы «хорошего охотника», «храброго воина» и «лесного вождя». Однако 43 года – прошедшие с 1754 г., когда началась французско-индейская война, до 1797 г., когда сенека продали свои последние охотничьи угодья и стали жить главным образом в границах крошечных обособленных резерваций, – принесли с собой такие изменения в их ситуации, которые сделали достижение этих идеалов практически невозможным. Хороший охотник не мог более охотиться: дичи было крайне мало, и было почти самоубийственно опасно уходить далеко за пределы резервации посреди многочисленных враждебно настроенных белых людей. Храбрый воин не мог более сражаться, лишенный нормального снабжения и брошенный на произвол судьбы своими союзниками; его женщинам и детям грозила растущая военная мощь Соединенных Штатов. Лесной вождь стал объектом презрения, и это разочарование было, возможно, самым разрушительным из всех. Ирокезским вождям почти столетие удавалось стравливать друг с другом англичан и французов, а затем американцев и англичан, вымогая у обеих сторон продовольствие и гарантии территориальной безопасности. Они поддерживали широкую систему альянсов и гегемонии с окружающими племенными группами. И вот они внезапно оказались лишены своего могущества. Белые люди не отзывались более с уважением о Лиге ирокезов; а их западные индейские вассалы и союзники считали их трусами за то, что они заключили мир с американцами.

Первая реакция сенека на прогрессирующую социокультурную дезорганизацию была квазипатологической: многие стали пьяницами; вырос страх перед колдунами; терзаемые раздорами фракции были неспособны выработать общую политику. Однако в 1799 г. набрало силу движение возрождения, базирующееся на религиозных откровениях, обнародованных одним из разочарованных лесных вождей, неким Благородным Озером, который проповедовал кодекс стандартизированной религиозно-культурной реформы. Распитие виски было объявлено вне закона; предполагалось искоренение колдовства; должны были быть отброшены прочь устаревшие ритуалы и преобладающие грехи. Вдобавок к тому, следовало осуществить разнообразные синкретические культурные реформы, равносильные переориентации социально-экономической системы, в том числе привлечь мужчин к занятию сельским хозяйством (которое было до той поры женским делом) и сконцентрировать родственные обязательства в пределах нуклеарной семьи (вместо клана и линиджа). Общее принятие Кодекса Благородного Озера, произошедшее в считанные годы, принесло чудесные на внешний взгляд перемены. Вместо деморализованных трущоб, затерянных посреди дикой природы, выросла группа трезвых, благочестивых, частично грамотных и технологически современных сельскохозяйственных сообществ.

Такие драматические трансформации, судя по историческим фактам, весьма типичны для человеческой истории и, вероятно, создавали условия не только для культурных изменений, но и для более медленных процессов равновесия. Кроме того, поскольку при этом такие широкие изменения образца втискиваются в столь короткий отрезок времени, зарегистрировать их несколько проще, нежели спокойные последовательные изменения в периоды равновесия. Как правило, процессы возрождения имеют общую процессуальную структуру, которую можно концептуально представить как модель темпорально накладывающихся друг на друга, но функционально отличных стадий:

I. УСТОЙЧИВОЕ СОСТОЯНИЕ. Это период подвижного равновесия того типа, который был рассмотрен в предыдущем параграфе. Культурное изменение во время устойчивого состояния происходит, но является относительно медленным и постепенным. Уровни стресса различаются для разных заинтересованных групп, происходит некоторое колебание в уровне организации, однако дезорганизация и стресс остаются в терпимых для большинства индивидов границах. Отдельные инциденты нестерпимого стресса могут стимулировать ограниченную «коррекцию» системы; а редкие случаи индивидуальной заболеваемости и преступности воспринимаются как цена, которую общество должно заплатить.

II. ПЕРИОД ВОЗРАСТАНИЯ ИНДИВИДУАЛЬНОГО СТРЕССА. Социокультурная система все более «выводится» из равновесия ранее описанными силами: климатическими и биотическими изменениями, эпидемическими заболеваниями, войнами и завоеваниями, социальным подчинением, аккультурацией и т. д. В этих условиях неспособность системы наладить нормальное удовлетворение потребностей подвергает все большее число индивидов нестерпимому для них стрессу. По мере того как культура начинает восприниматься как дезорганизованная и неадекватная, получают широкое распространение аномия и разочарование; резко возрастает частота преступлений и болезней как индивидуалистических асоциальных реакций. Однако в целом ситуация пока еще определяется как ситуация колебания в пределах устойчивого состояния.