Антология даосской философии - [3]

Разумеется, даосизм имеет свою историю; его облик и место в китайской истории не оставались неизменными на протяжении столетий. Этап формирования даосской традиции приходится на V–III вв. до н. э. — время расцвета философской мысли древнего Китая. В этот период появились два классических даосских сочинения — «Дао-дэ цзин» и «Чжуан-цзы», в которых изложены основы даосского учения о Дао. Заново выполненный полный перевод книги «Дао-дэ цзин» и пространные выдержки из книги Чжуан-цзы составляют первый раздел данной антологии: «Отцы даосизма».

«Дао-дэ цзин» и «Чжуан-цзы» можно читать как философские произведения, но даосизм, как мы уже знаем, никогда не был доктриной, попыткой объяснения мира. Заветы отцов даосизма будут внятны лишь тому, кто принял мудрость Дао как дело своей жизни, кто ищет в даосских текстах подтверждений своему опыту и указаний для дальнейшего совершенствования. С глубокой древности в Китае существовали приемы и методы тренировки тела и духа ради достижения, как говорили даосы, «полноты жизни», высшей просветленности сознания и в конечном счете — бессмертия в вечнопреемственности Великого Пути. Эта практика личного совершенствования, подкрепленная откровениями родоначальников даосизма, со временем стала подлинной сердцевиной даосской традиции. Таких искателей вечной жизни в Китае с древности называли словом сянь (в русской литературе они именуются по-разному: небожители, бессмертные, блаженные).

Подвижничество даосских сяней включало в себя множество различных практик: гимнастические и дыхательные упражнения, диету, прием снадобий, медитацию, воинскую тренировку и даже использование секса для укрепления жизненных сил. С течением времени эти формы «претворения Дао» становились все более сложными и утонченными, обрастали все новыми деталями, но и все сильнее влияли друг на друга. Так в конце концов сложился широкий синтез духовно-телесной практики позднего даосизма. Ядром же даосской традиции неизменно оставались довольно замкнутые, немногочисленные школы, обеспечивавшие «передачу Дао» от учителя к ученику. (То была, в сущности, единственно возможная форма бытования мудрости Дао в китайском обществе.) Хотя преемственность Дао была по сути своей безыскусным актом самосознания творческой воли или, по-другому, «духовного пробуждения», это событие приуготовлялось и становилось возможным благодаря обширнейшему набору самых разных практик. Например, в даосской школе Дикого гуся использовалось более 70 комплексов упражнений — дыхательных, медитативных, физических и проч. И каждый ученик, мечтавший о том, чтобы стать законным учителем школы, должен был досконально усвоить их все.

Важнейшие тексты, относящиеся к даосской традиции личного совершенствования или, говоря языком даосов, «питания жизни» (ян шэн), собраны во втором разделе антологии: «Путь к совершенству». Кроме того, материалы о наиболее своеобразных и вызывающих пристальный интерес в современном мире формах «претворения Дао» — сексуальная практика и искусство кулачного боя — выделены в отдельные разделы. Наконец, тексты последнего раздела, имеющего заголовок «Все радости жизни», знакомят читателя с влиянием даосизма на художественное творчество и быт китайцев. И хотя эти тексты, казалось бы, не имеют прямого отношения к собственно даосской традиции, без них невозможно составить правильное представление о роли и значении даосизма в культуре Китая.

Разумеется, наследие даосизма не ограничивается теми его сторонами, которые получили отражение в этой антологии. Достаточно сказать, что с первых столетий н. э. даосизм существовал и как религиозная организация со своими храмами и священниками, сложными ритуалами и обширным пантеоном богов. В китайском обществе даосы выступали как знатоки всякого рода магии, гаданий, медицины и знахарства, а главное — посредники между людьми и духами. Они умели отгонять демонов и призывать добрых божеств, отправлять души покойников в загробный мир и совершать много других столь нужных простым людям обрядов. Даосизм иногда называют национальной религией Китая, но это определение не совсем верно. Во-первых, даосизм распространился и среди некоторых других народов, живущих по соседству с китайцами. Во-вторых, даосы не только не проповедовали свою религию в обществе, но, напротив, тщательно скрывали свои секреты от непосвященных и даже не позволяли мирянам присутствовать на наиболее важных молебнах.

К тому же даосизм всегда был разделен на множество самостоятельных сект, где «искусство Дао» передавалось от учителя к ученику в тайне от посторонних.

Тем не менее даосизм без преувеличения можно назвать подлинным фокусом китайской культуры, ведь он обеспечивал преемственность между элитарной мудростью Дао и верованиями простонародья, принципами внутреннего совершенствования и всем жизненным укладом китайцев. Для даосов их религия была лишь чем-то вроде «полезной иллюзии», ведь образы богов, как и весь видимый мир, представляли собой, по их понятиям, только «отблески» сокровенного Дао. Служа свои молебны, даосы в действительности не поклонялись духам, а, скорее, вовлекали их в беспредельную гармонию Великой Пустоты. Вместе с тем самое существование божеств, как и всего мира форм, являющего собой «превращенное тело» Дао, оставалось для даосов совершенно необходимым.