Тайный канон Китая

Тайный канон Китая

С древности в Китае существовала утонченная стратегия коммуникации и противоборства, которая давала возможность тем, кто ею овладел, успешно манипулировать окружающими людьми — партнерами, подчиненными, начальниками.

Эта хитрая наука держалась в тайне и малоизвестна даже в самом Китае. Теперь русский читатель может ознакомиться с ней в заново исправленных переводах одного из ведущих отечественных китаеведов. В. В. Малявин представляет здесь три классических произведения из области китайской стратегии: древний трактат «Гуй Гу-цзы», знаменитый сборник «Тридцать шесть стратагем» и трактат Цзхе Сюаня «Сто глав военного канона».

Эти сочинения — незаменимое подспорье в практической деятельности не только государственных служащих, военных и деловых людей, но и всех, кто ценит практическую ценность восточной мудрости и хочет знать надежные способы достижения жизненного успеха.

Жанры: Публицистика, Древневосточная литература, Спецслужбы
Серия: PRO власть
Всего страниц: 83
ISBN: 978-5-386-08118-8
Год издания: 2015
Формат: Полный

Тайный канон Китая читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Предисловие составителя

В этой книге под одной обложкой собраны три классических китайских сочинения, в которых излагаются секреты успеха в любой коммуникации и противостоянии. Эти произведения, долгое время вызывавшие к себе, как принято говорить, неоднозначное отношение и оттого нередко хранившиеся в тайне, приобрели, на мой взгляд, особенную актуальность в современном мире, где, нравится нам это или нет, место «объективной истины» занято прагматикой общения, которая предъявляет особые, еще плохо понятые требования к личности.

Китайцы создали самобытную и утонченную концепцию стратегии, поскольку всегда были зачарованы тайной силы и власти, а стратегия есть нечто такое, что по определению держится в секрете. А хранить секрет нам помогает не что иное, как наша речь. Китайцы с древности видели в скрытности речей и поступков знак сокровенности самой истины мира. Что значит такая связь?

Стоят за этим довольно простые и очевидные вещи. Например, всем вроде бы понятный смысл речи, обладающий большой независимостью от формальных правил сообщения. И тщательная формализация сообщения лишь позволяет сильнее ощутить неформализуемое присутствие этого смысла. Здесь уже наглядно представлена вся диалектика нашей коммуникации и, следовательно, человеческой социальности: чем настойчивее и точнее мы обозначаем наше отношение к другому, тем отчетливее проступает безмолвие между нами. Нужно очень хорошо говорить, чтобы познать ценность безмолвия.

Такова подоплека знаменитых «китайских церемоний», определивших облик китайской цивилизации — действия воистину обходительного, предупредительного, то есть позволяющего и обойти сильные стороны своего визави, и предупредить его действия. Что такое ритуал? Прежде и превыше всего — действие, нечто символизирующее и потому в пределе своем символическое, лишь символически выражаемое. Вовсе не обязательно какое-то конкретное, предметное действие: символическая реальность, как смысл в речи, по определению отсутствует в наличном, хотя не существует отдельно от него. Если говорить точнее, в ритуале воображаемое и действительное друг друга проницают, не подменяя друг друга, и поэтому символическую реальность нужно понимать в конечном счете как (потенциально) бесконечную перспективу взаимоотражения, взаимной подстановки присутствующего и отсутствующего, данного и не-данного, где первичным является все-таки отсутствующее и не-данное или, лучше сказать, заданное. Каждая форма имеет своим истоком нечто бесформенное, или, по-другому, предел форм.

Ритуал, таким образом, есть форма и среда коммуникации, которая выявляет сами пределы сообщения. В ритуале и посредством него сообщение становится чистой сообщительностью.

«В сознании присутствует еще сознание», «в жизни есть нечто еще более живое», «в духе есть еще большая духовность» — гласят формулы китайской традиции. С этой точки зрения символическая реальность предваряет, предвосхищает актуальное бытие, делает возможным все сущее, дает всему быть (или, точнее, предоставляет всему пространство жизненного произрастания). Речь идет не о неком идеальном, умопостигаемом образце, но, по сути, о пределе опыта, моменте превращения, и даже, точнее, самопревращения всего сущего, бездне метаморфоз — самой по себе неизменной. Китайские учителя уподобляли ее семени вещей, которое не тождественно плоду (актуальному бытию) и все-таки уже содержит его в себе как бы в виртуальном виде. Это символическое миросозерцание китайцев не знает явлений и сущностей, но лишь «следы», или «тени», сокровенной реальности — проблески типизированных, «превращенных» форм, вовлеченных в поток вселенской сообщительности.

Символическое действие представляет собой, в сущности, бесконечно действенный покой, который делает возможным всякое внешнее, ограниченное действие; оно есть своего рода воздействие. «В пределе покоя таится предел свершения», — говорил конфуцианский ученый Чэнь Сяньчжан. С этих позиций древние учителя Китая оценивали природу власти и эффективность действия вообще. Конфуцию принадлежит высказывание: «Шунь управлял недеянием. А как он делал это? Просто величественно сидел лицом к югу и только» (правителям Китая, являвшим собою как бы земной прообраз Полярной звезды, полагалось восседать на троне лицом к югу).

Основоположник же даосизма Лао-цзы исповедовал принцип: «Путь ничего не делает — и в мире все делается».

Из намеченной здесь посылки о символической реальности вытекают по крайней мере три важных следствия.

Во-первых, познание символизма предполагает способность возвратиться к элементарному, исходному импульсу жизни, способность воспринимать мир в момент его рождения, предвосхищаит все явления. Символическое (не)действие соответствует акту «рассеивания» (сань), соскальзывания форм в нюанс и в конечном счете — к собственной границе, которая сама по себе безгранична. Но это означает также, что все сущее связано в «одно тело» мироздания внутренними связями, и в этом континууме «единотелесности Пути» не существует объективных границ между вещами, нет отдельных сущностей. Мир здесь предстает непостижимо тонкой паутиной связей и соответствий, где бытие всегда есть событие, а это последнее в своем пределе является всеобщей со-бытийностью, где всякое сообщение сводится к чистой сообщительности. Даосскому философу Чжуан-цзы принадлежат классические формулы: «все вещи вкладываются друг в друга», «все вещи — словно раскинутая сеть, и в ней не найти начала».


Еще от автора Владимир Вячеславович Малявин
Конфуций

Автор предлагает оригинальный взгляд на жизнь и творчество Конфуция, что позволяет значительно полнее раскрыть причину необычайной жизненности наследия великого учителя Китая. Биограф внимательно прослеживает весь творческий и жизненный путь Конфуция, уделяя особое внимание созданному им философскому, этическому и социальному учению, а также тому, как это учение непосредственно воплощалось в жизни и государственной службе самого философа. Учитывая популярный жанр данной биографии, следует отметить два обстоятельства: во-первых, в книге отражены все основные сведения о жизни и взглядах Конфуция и, во-вторых, решительно все высказываемые в ней суждения о китайской культуре в целом и учении Конфуция в частности могут быть подтверждены многочисленными свидетельствами китайских источников.Основные разделы книги: «Пролог.


Антология даосской философии

Эта книга — первый не только в нашей стране, но и в мире опыт издания антологии даосизма. Лучший способ понять, что такое даосизм — научиться ценить в жизни не умное, даже не доброе, а просто долговечное, неумирающее, что бы то ни было. Даос живет тем, что живо во веки; он живет самым надежным — капиталом духа. Правда Дао — это то, что дается нам прежде, чем мы познаем самих себя, и она есть то, что перейдет от нас к будущим поколениям после того, как мы уйдем.


Великое учение

Конфуций жил две с половиной тысячи лет тому назад. Он не совершил гениальных открытий, но имя его стало подлинным символом народной мудрости, а слава о нем облетела весь мир и не меркнет до сих пор. В чем же секрет наследия Конфуция? Он был Учителем человечности в человеке. Начни исправлять мир с самого себя; прежде чем поучать других, позаботься о собственном совершенствовании, стань творцом культуры – вот главный завет философа. Он говорил, что самообладание, здравый смысл, скромность и усердие способны привести любого человека к вершинам мудрости, сделать его хозяином собственной судьбы.


Тайцзицюань: классические тексты, принципы, мастерство

Книга содержит систематическое изложение принципов и практических приемов боевой и оздоровительной гимнастики тайцзицюань, сложившейся в русле китайского даосизма. Она включает в себя комментированный перевод корпуса классических текстов тайцзицюань, в большинстве своем ранее недоступных русскому читателю. Книга обращена к широкому кругу читателей, интересующихся традициями духовного совершенствования на Востоке.


Чжуан-цзы

Книга посвящена литературному и идейному наследию выдающегося китайского мыслителя, одного из основоположников даосизма Чжуан-цзы (IV–III вв. до н. э.), оказавшего глубокое влияние на формирование философской, художественной, религиозной традиций в Китае. Подробно анализируются литературная концепция Чжуан-цзы, основные понятия его философии, исторические и культурные корни его мировоззрения, особенности его социальной позиции.


Я знаю, что ничего не знаю

Греческий мыслитель Сократ был на восемьдесят лет моложе китайского философа Конфуция, но тем не менее они принадлежали одной эпохе, которую принято называть «осевым временем»: временем поиска смысла жизни, появления новых представлений о справедливости, правде и спасении. Они оба были педагогами, оба учили современников обращать внимание не на частности жизни, а на общие идеи и правила, не навязывали своего мнения, стараясь пробудить в человеке его собственное. При этом Конфуций и Сократ шли разными путями: первый оглядывался на историю и во всем хотел видеть гармонию, такую свойственную китайскому менталитету, а второй искал истину в логике и верности суждений. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Рекомендуем почитать
Если бы числа могли говорить. Гаусс. Теория чисел

При жизни Карл Фридрих Гаусс получил титул короля математиков. Личность этого ученого можно сравнить с личностью другого его гениального современника и соотечественника — Вольфганга Амадея Моцарта. Оба были вундеркиндами, которым покровительствовали и помогали получить образование представители власти. Но в отличие от композитора, Гауссу повезло прожить долгую и спокойную жизнь. Он сделал много открытий в таких научных областях, как геометрия, астрономия, физика и статистика.Прим. OCR: Знак "корень квадратный" заменен на SQRT(), врезки обозначены жирным шрифтом.


Мыслящий тростник

В романе «Мыслящий тростник» писатель сосредоточивает свое внимание, как и внимание читателя, лишь на вопросах духовной жизни окружающего его общества. Поэтому он выбирает центральным персонажем своей книги Марсиаля Англада — человека обеспеченного, не имеющего основания быть недовольным обществом по материальным соображениям, в отличие от многих других его соотечественников.Подчеркнутая социологичность книги, а порой и прямое, публицистическое изложение материала не мешают роману Кюртиса быть увлекательным, интересным чтением, и если нет в «Мыслящем тростнике» сюжета в его традиционном понимании, то эту роль выполняет напряженное, взволнованное и внутренне крепко сцементированное повествование о духовных перипетиях и исканиях Марсиаля Англада — живые сатирические сценки современного быта Франции, острые и остроумные диалоги, умело построенные внутренние монологи, отмеченные тонкой авторской иронией.Книга Кюртиса — умное и талантливое свидетельство невозможности духовной жизни в бездуховном обществе, глубокого идейного кризиса капиталистического мира.


Секретная битва

На невидимом фронте бои не затихают даже в мирные годы. Что говорить о страшном 1942-ом, когда полыхает огонь Мировой войны!Советский разведчик Николай Осипов, благополучно осевший в Стокгольме, передает денную информацию в Москву. Его противник оберст-лейтенант фон Гетц невольно становится сотрудником в деликатном процессе переговоров по сепаратному мирному соглашению между СССР и Рейхом. Высокие стороны должны подкрепить свои слова делом, чтобы у резидентов не возникло подозрений в нечистой игре. Державы легко идут на размен.


Спецслужбы первых лет СССР. 1923–1939: На пути к большому террору

В своей книге Игорь Симбирцев прослеживает историю советских спецслужб периода, который уложился между двумя войнами: Гражданской и Великой Отечественной. Автор открывает малоизвестные детали нашумевших операций этого времени, обнажая механизм «создания» новых антисоветских организаций: «Синдикат-2», «Трест» и т. д. Описывает репрессии ГПУ против православной церкви и вереницу странных, овеянных слухами смертей – Ленина, Фрунзе, Котовского, Аллилуевой, Крупской и многих других известных людей. Тридцатые годы в истории ГПУ, а затем и НКВД СССР поделили страну на еще относительно «мирные» 1930–1936 годы и наступившее вслед за ними время больших репрессий 1937–1939 годов.


Газета Завтра 927 (34 2011)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


WikiLeaks. Разоблачения, изменившие мир

В этой книге собраны все самые последние и сенсационные материалы с сайта WikiLeaks Джулиана Ассанжа. Автор, максимально воздерживаясь от субъективных оценок, сопоставляет официальные данные, представляемые в СМИ, и реальные события.В книге представлены наиболее интересные и важные для российского читателя материалы сайта Викиликс, основанные на переписке Госдепартамента США с посольствами. Особенное внимание уделено наиболее острым проблемам современного мира и событиям, происходящим в отдельных странах, рассмотрены темы, связанные с Беларусью, отношениями Украины и Грузии и другими странами бывшего СССР.


Этос московской интеллигенции 1960-х

Андрей Владимирович Лебедев (р. 1962) — писатель и литературовед, доцент парижского Государственного института восточных языков и культур (INALCO).


Гряди, Воскресенье - христианские мотивы в джазе Дюка Эллингтона

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Западный ветер, или Идти под солнцем по Земле

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


День Литературы, 2001 № 06 (057)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Заметки о делах политических и гражданских

Эта книга была написана Франческо Гвиччардини – выдающимся политическим мыслителем, государственным деятелем и военачальником эпохи Возрождения. Спустя столетия книга его не только не утратила своей актуальности, но и может считаться настольной для любого образованного, мыслящего человека, который интересуется современной политикой и общественной жизнью.


О духе законов

«О духе законов» – главное произведение французского философа-просветителя Шарля Луи Монтескье (1689-1755), блестящего знатока истории, теории права и государства, одного из основоположников географической школы и социологии, разработавшего доктрину о разделении властей. Политические и правовые идеи Монтескье оказали непосредственное влияние на составителей Конституции США, конституционное законодательство периода Великой французской революции, на Гражданский кодекс Франции 1804 г.


Военный канон Китая

Китайская мудрость гласит, что в основе военного успеха лежит человеческий фактор – несгибаемая стойкость и вместе с тем необыкновенная чуткость и бдение духа, что истинная победа достигается тогда, когда побежденные прощают победителей.«Военный канон Китая» – это перевод и исследования, сделанные известным синологом Владимиром Малявиным, древнейших трактатов двух великих китайских мыслителей и стратегов Сунь-цзы и его последователя Сунь Биня, труды которых стали неотъемлемой частью военной философии.Написанные двадцать пять столетий назад они на протяжении веков служили руководством для профессиональных военных всех уровней и не утратили актуальности для всех кто стремиться к совершенствованию духа и познанию секретов жизненного успеха.


Размышления. В чем наше благо? Готовому перейти Рубикон

Стоицизм – поистине уникальная философская школа: зародившись в III–II веке до н. э., она увлекает и наших современников. В этой книге вы познакомитесь с ярчайшими мыслями одних из лучших представителей стоицизма. «В чем благо?» Эпиктета, древнегреческого философа, побывавшего рабом и получившим свободу за свою мудрость, и «Размышления» его блестящего последователя Марка Аврелия, римского императора и философа, раскроют перед вами глубину и силу человеческого духа.