Антиваксеры, или День вакцинации - [35]

Ольга Альбертовна задумалась. Она прекрасно понимала, что аренда квартиры ее матери не тянет больше десятки в месяц. А двадцать тысяч казались чем-то невероятным, тем более мать и бесплатно пустила бы Бабушкина, стоило ему попросить.

– Он деньги то сует, – словно прочитала ее мысли мать, – а я чуть не ляпнула сдуру, мол Андрей Николаевич, да живи ты бесплатно, какие проблемы! Но вовремя боженька язык мне прикусил. Взяла у него деньги, отдала ключи и говорю – хоть целый год пользуйся, родной мой! На том и расстались. Так что я теперь богатая!

– Чем вкладываться в ремонт своей убогой хрущевки, лучше бы купил квартиру в центре, – заметила Ольга Альбертовна.

– Ну, наверное, на нее еще не заработал, – развела руками мать.

– Ну снял бы пока жилье в центре, за такие деньги то, – не унималась дочь, – и на работу ближе ходить.

– Ага, – сказала Галина Федотовна, – за работничками сейчас глаз да глаз нужен, а не станешь их контролировать, они тебе такой ремонт сляпают, что рад не будешь. А тут все удобства. И живешь в чистоте, и строители под присмотром.

– Ну да, тоже правильно, – согласилась Ольга Альбертовна, порадовалась вместе с матерью за ее внезапное богатство, и поехала домой.

Глава 26. Тайна Штыка

(четверг, 19:00, двое суток до Дня вакцинации)

В пустом и освещенном конференц-зале, где сидел начальник управления ФСБ, пел его любимый Шевчук. Бритвин в сложных случаях, требующих размышления, всегда включал фоном ДДТ, а ситуация сейчас была крайне непростая. Полковник не очень любил свой маленький и тесный кабинет, поэтому частенько располагался в просторном конференц-зале – в большом помещении ему лучше думалось, особенно под осень и дождь.

Приехав к себе в управление, Бритвин немедленно поставил перед подчиненными особо важную задачу – найти до конца сегодняшнего дня человека, который бросил сегодня утром или вчера вечером послание в почтовый ящик у администрации. Команду провести экспертизу самого письма, полковник дал еще раньше, прямо с совещания у Соловьева. И сейчас он уже читал результаты исследования. К сожалению, никаких зацепок, позволяющих выйти на автора письма, анализ не дал. Злоумышленник написал свое грозное послание на обычной писчей бумаге формата А4, шариковой синей ручкой, печатными буквами (предположительно левой рукой). Конверт он склеил из такого же листа бумаги, китайским клеевым карандашом. Никаких отпечатков на письме и внутри конверта преступник не оставил, но снаружи нашлись пальцы двух человек. Личность первого установили моментально, это оказалась девочка из отдела делопроизводства, что принесла Главе письмо, а второй скорее всего и положил послание в ящик. Но его отпечатков ни у ФСБ, ни у полиции не имелось. Прочитав результаты экспертизы, Бритвин понял, что материалы для изготовления подобного письма можно найти в любой городской квартире, а написать его мог каждый житель Шахтинска. Оставалось надеяться лишь на поимку отправителя.

Но совсем не из-за этого письма слушал сейчас полковник песни ДДТ. Его волновала совершенно другая проблема – странная и загадочная смерть Штыка.

Еще несколько месяцев назад Бритвин самостоятельно пришел к тем же выводам насчет антиваксеров, что и его коллега полковник Котов сегодня утром – полиция ничего не знает о текущем положении дел в партии. Только в отличие от городских властей, Бритвина такая ситуация совершенно не устраивала. Пусть ему никто пока не давал задания следить за Иваном Ивановичем и компанией, так как эта работа поручена полиции, но он по долгу службы обязан знать все о настроениях в партии. В противном случае очень легко пропустить момент рождения под крылом антиваксеров каких-нибудь радикалов, а если они задумают осуществить теракт, то спрос за него будет прежде всего с ФСБ.

И Бритвин разработал небольшую операцию, целью которой было внедрить в партию агента и узнать, представляет ли секретарь антиваксеров реальную опасность или же он является простым свадебным генералом. Полковник направил свой план областному руководству, получил добро, и для внедрения к антиваксерам в Шахтинск прибыл оперативник из соседнего региона, старший лейтенант, которого Бритвин знал только по псевдониму «Штык». Три месяца назад операция началась.

Внедрение шпиона в стан врага прошло успешно. Командир местного ОМОНа был кое чем обязан Бритвину. Полковник как-то отмазал полицейского от пустякового, но весьма неприятного дела, грозившего тому увольнением из органов. И омоновцы во время очередного митинга по неофициальной просьбе Бритвина от души погоняли доцента Вострикова, вместе с его спутником, а потом дали возможность скрыться обоим от преследования. Так Штык и спас великого ученого от неминуемой смерти, а следом влился в партию и начал делать там карьеру. Но это была лишь первая часть операции.

А для реализации второй части плана начальник управления ФСБ пригласил к себе на беседу Бабушкина и между ними состоялся следующий разговор.

– Андрей Николаевич, – спросил Бритвин, угощая гостя чаем, – что Вы думаете об Иване Ивановиче, секретаре партии антиваксеров? Он способен устроить какую-нибудь реальную заварушку в городе, в случае необходимости, либо его потолок – организация различных театрализованных митингов?