Антиваксеры, или День вакцинации - [34]

И тогда в один прекрасный день Ольга Альбертовна плюнула на все, сняла себе отдельную квартиру и съехала от матери вместе с собачкой и сыном, с блеском выиграв таким образом третий раунд борьбы. После этого, как по волшебству, отношения между ними наладились. Галина Федотовна, обнаружив, что командовать ей некем, а блудная дочь не собирается ползти обратно на коленях, вдруг призадумалась и сменила тактику. Она ведь была уверена, что непутевая дочка не сможет выжить отдельно, однако зарплаты Ольги Альбертовны вполне хватало и на жизнь, и на съем квартиры, благо в их провинциальном городке аренда жилья стоила не очень дорого. Возвращаться обратно дочь не собиралась.

Со временем между Галиной Федотовной и Ольгой Альбертовной воцарилось перемирие. Мать не лезла в жизнь дочери, а дочь периодически приезжала к матери на чай и выслушивала ее рассказы. Это устраивало обеих. Но смуту в налаженный уклад вдруг внезапно внесла Пандемия. Галина Федотовна была хорошо знакома с матерью Олега. Людмилой Сергеевной Кузнецовой (одно время она даже собиралась свести Ольгу с Олегом, но, впрочем, с предсказуемым результатом) и полностью попала под ее влияние. Она категорически отказывалась вакцинироваться, несмотря на постоянные уговоры Ольги Альбертовны, а только транслировала услышанные от подруги бредни про опасность и бессмысленность прививки. Дочери, почти каждый день смотрящей на трупы людей, погибших от вируса, было особенно больно от мысли, что мать ее невозможно ничем прошибить.

Но она нашла выход и однажды, придя к матери, буднично, между делом сказала, если Галина Федотовна вдруг умрет от коронавируса, то ее тело кремируют, а прах развеют над местной речкой. Услышанное шокировало мать.

– Как же так, дочка, – заволновалась она, – да это же не по-христиански, у меня же на кладбище возле отца твоего место оставлено.

– Да мне пофиг, где там у тебя оставлено – ответила бесстрастно Ольга Альбертовна, – указ секретный вышел, всех умерших от короны кремировать, чтобы вирус в земле не сохранялся.

Галина Федотовна очень испугалась. Она порой представляла свою смерть – как ее будут нести в гробу по улице, как подруги произнесут у могилы добрые слова (и даже ее неблагодарная сучка дочь тоже сквозь зубы скажет что-нибудь хорошее), как будет лежать она вместе с мужем под березками на кладбище… А что ее ждет самом деле? Неужели ее развеют пылью над берегом реки, и ее смоет волнами в пустоту, где про нее никто больше не вспомнит? Такой судьбы мать совершенно себе не хотела.

Ольга Альбертовна ушла, а Галина Федотовна проплакала целую ночь, но уже в шесть часов утра следующего дня заняла очередь перед дверью пункта вакцинации (хотя тот работал лишь с десяти). Она укололась и тут же доложила об этом дочери. Ольга Альбертовна деланно удивилась, и они при встрече распили по такому случаю бутылочку вина.

Людмила Сергеевна, конечно, тут же прокляла предавшую ее подругу, но для Галины Федотовны жизнь после смерти была куда важнее мнения упертых бабок. Мать даже распространила выдумку дочери среди подруг пенсионерок, заставив таким образом еще нескольких стойких антиваксерш переметнуться в стан врага.

А сегодняшний визит Ольги Альбертовны подходил к концу.

– У тебя деньги есть, на жизнь хватает? – спросила она мать перед уходом.

– Есть, – рассмеялась та и махнула рукой, – я же теперь богатая.

– Когда ты успела разбогатеть? – удивилась Ольга Альбертовна.

– А я квартиру нашу сдала, – гордо сказала Галина Федотовна.

Еще в семидесятых годах прошлого века, большой группе работников Зари коммунизма выделили квартиры в новой хрущевке на окраине Шахтинска, на улице Весенней. Получила там жилье и Галина Федотовна, причем на одной площадке с Андреем Николаевичем Бабушкиным, работавшим в то время репортером. Именно в этой квартире Ольга Альбертовна выросла, в нее же вернулась после неудачного брака, и снова съехала куда глаза глядят, подальше от матери. А год назад умерла одинокая старшая сестра Галины Федотовны, жившая в центре города, и у которой не было никаких родственников кроме младшей сестры. Мать Ольги Альбертовны после вступления в наследство перебралась поближе к цивилизации, а ее собственное жилье осталось пустым. Мысль о том, чтобы отдать полученную квартиру дочери, Галине Федотовне даже в голову не приходила. Зато мать не раз предлагала дочери вернуться на Весеннюю, но та наотрез отказывалась, не желая вновь попасть в зависимость. Да и жить в том районе ей больше не хотелось. А сдавать квартиру посторонним людям смысла не было, ее тут же превратили бы в притон. Поэтому известие матери очень удивило Ольгу Альбертовну.

– И кому же ты ее сдала? – спросила она.

– Бабушкину, – ответила Галина Федотовна.

– Андрею Николаевичу? – изумилась Ольга Альбертовна, – ему своей квартиры мало?

– Он же теперь главный редактор, – рассмеялась мать, – большой человек, богатым стал! Приехал месяц назад и говорит, мол хочу в кои-то веки сделать ремонт у себя, все снести, полы, трубы, окна, двери поменять, мебель купить новую, но жить там во время ремонта невозможно будет. Вот он и сказал, мол Галина Федотовна, сдайте мне пока свою квартиру, все равно пустая стоит, а я поживу у вас какое-то время, и предложил двадцать тысяч в месяц. Да за три месяца сразу протягивает шестьдесят, мне чуть дурно не сделалось!