Антиподы. Детективные повести и рассказы. - [7]

Сколь можно было доверять последним словам, молодой человек не знал — в жизни всякое бывало — однако поблагодарил и за доверие и за заботу.

Потом последовали официальные напутствия, заключавшиеся в том, что молодой человек «оправдает оказанное ему «высокое доверие» и не подведет коллектив завода и партийную организацию».

При этом члены парткома дружно и важно кивали головами. Мол, мы полностью согласны со сказанным.

Придя после работы в снимаемую им и его женой однокомнатную квартиру на поселке КЗТЗ, молодой человек поделился неожиданной новостью.

— Что будем делать, Рая? Жизнь милиционера — это не только красивая форма, но и огромнейшая ответственность… Это ненормированный рабочий день и постоянные конфликты… Следовательно — издерганные в клочья нервы, — играя с малолетней дочуркой, говорил он. — Но с другой стороны — обещают дать квартиру. Надоело по чужим углам скитаться…

— Смотри сам. Знаешь же, что я буду согласна с любым твоим решением, — поглаживая плечо мужа и ласково поглядывая на него, ответила та без долгого раздумья — И в милиции никто не пропал. У моей директрисы есть знакомый участковый — Евдокимов Николай Павлович. Иногда в магазин заходит. Веселый, улыбчивый. Всегда шутит. Значит, не так плохо и в милиции…

Рая — оптимист по натуре. О жизни судила, не особо углубляясь в ее суть и не «мудрствуя лукаво». Если б знала она, что старший участковый майор милиции Евдокимов через два года умрет, не дожив и до сорока пяти лет, оптимизм бы ее поубавился.

— Не получится — уволишься! Лишь бы у нас в семье было все хорошо. Решай сам…

Потом были хождения по отделам кадров, собеседования с начальником Промышленного РОВД, прохождение медкомиссии.

2

Промышленный РОВД находился на Льговском повороте, напротив отдела кадров завода РТИ, в двухэтажном здании послевоенной постройки. Это здание, как и множество других, строили пленные немцы.

Собеседование проводил лично начальник отдела полковник милиции Воробьев Михаил Егорович. Ему было за пятьдесят. На форменном кителе теснились колодочки от орденов и медалей, красноречиво говоря о пройденных годах Великой Отечественной войны. Время слегка посеребрило темно-русые волосы, но еще не проредило. Даже намека не было на облысение. Крупный нос и несколько тяжеловатый подбородок совсем не портили черт лица, наоборот, придавали ему мужественность и силу. Взгляд серых глаз строгий и жесткий. Во всех движениях чувствовалась уверенность и внутренняя сила человека, привыкшего повелевать.

Воробьев располагался за столом с массивным пультом управления, в кресле с высокой спинкой. Чуть подальше от него на простом стуле сидел замполит — капитан милиции Давыдов Виктор Владимирович. Он среднего роста и телосложения, лет тридцати, с полным, но волевым лицом. Русоволосый и белобрысый, с хитринкой в карих глазах.

Именно к нему обратился молодой человек вначале, как к первому должностному лиц, отвечающему за работу с кадрами. Побеседовав, Давыдов привел его в кабинет начальника.

— Присаживайтесь. — Воробьев взглядом указал на стул возле стола. — В милицию решили пойти? Сами решили или кто-то посоветовал?

— Да… вот… по направлению парткома завода РТИ, — робея под жестким взглядом Воробьева, промямлил молодой человек. — И сам тоже решил.

– Что-то он робок, замполит. Ты так не считаешь?.. А нам робкие не нужны. Нам орлов подавай…

— Оботрется, Михаил Егорович, — ответил Давыдов, подмигнув молодому человеку, мол, дрейфь. — К нам всякие приходят: и робкие, и смелые… Но работают только те, кто имеет призвание.

— Ты у нас спец по человеческим душам, тебе и принимать решение, — подвел итог короткого собеседования Воробьев. — Мне сейчас некогда заниматься с ним — в райком вызывают… Занимайся сам.

— Займусь, — совсем не по-военному (к удивлению молодого человека) пообещал замполит.

— А вы, молодой человек, запомните, — аккуратно складывая в папку какие-то документы, продолжил Воробьев наставления, — если решили служить в органах, то знайте: робким в милиции не место. Здесь нужны люди смелые, с твердым характером и твердой волей. Конечно, не какие-нибудь «башибузуки», но волевые и уверенные в себе. И честные. Главное — честные! — сделал он ударение на последнем слове. — Всё. Свободны.

3

И вот бывший рабочий Курского завода резиновых технических изделий стоит в помещении общественного пункта охраны порядка поселка РТИ. Он немного смущен и напряжен, ибо чувствует на себе изучающие и оценивающие взгляды четырех человек, находившихся в данный момент в кабинете старшего участкового инспектора.

— Здравствуйте! Разрешите представиться в связи с назначением на должность участкового инспектора, — обращаясь непосредственно к майору, как к старшему по званию и должности, и к тому же единственному лицу в форменной одежде, произносит скороговоркой молодой человек. — Моя фамилия — Паромов, а зовут — Николай, — добавляет он после небольшой паузы.

— Привет, — бурчит худощавый белобрысый майор.

Он и есть старший участковый инспектор Минаев Виталий Васильевич. Поздоровавшись, майор поудобнее усаживается в расхлюпанное кожаное кресло с рыжими от времени подлокотниками.