Антиподы. Детективные повести и рассказы. - [26]
— Грехов, Виталий Васильевич, только у Бога нет, — хихикал Подушкин, блестя чернотою цыганистых глаз. — У остальных: возами возить — не перевозить…
— Черняев, Паромов, «штаб», разбирайтесь с ней сами, как хотите. Меня нет! — отдавал команды старший участковый.
Сам же, чтобы не встречаться, убегал, кривя конфузливую мину на лице, в кабинет Подушкина. Подальше от глаз назойливой Зои Ивановны.
Если Минаев прятался от нежелательной посетительницы, то Черняев торжествовал.
— Здравствуйте, Зоя Ивановна, — радостно, как лучшему другу, говорил Черняев всякий раз, как только Колесникова входила в опорный пункт. — С чем вы пожаловали к нам?..
И с откровенным злорадством потешался над ней, спрашивая, как дела у Валерика, устроился ли на работу Вовик, вышла ли замуж Лена, успевают ли в школе млад-шенькие. Словом, по полной программе отводил душу за те огорчения, которые доставляла ему сама Зоя Ивановна и ее детки. При этом его лицо выражало такое неподдельное искреннее участие, что со стороны, не зная всех обстоятельств дела, вряд ли можно было заподозрить подвох.
Когда же Зоя Ивановна, багровея от злости, в очередной раз объясняла ему, что ее сыновья Владимир и Валерий находятся на «сутках», он сочувственно ахал.
— Так нехорошо получилось… так нехорошо…
И совсем блаженствовал, когда Зоя Ивановна доверительно сообщала, что все случилось благодаря стараниям майора Минаева, в которого она так верила. Тут уж Черняев столь громко сокрушался по поводу «нехорошего поведения» Минаев, что тому в укрытии точно было «не по себе».
Откровенное глумление Черняева над пожилой женщиной, пусть со вздорным и скверным характером, стало напрягать Паромова.
— Может, достаточно? — как только за Колесниковой в очередной раз закрылась дверь опорного пункта, заявил он старшему коллеге. — Все-таки женщина, мать… К тому же участник войны, ветеран…
— Не лезь не в свои сани! — немедленно последовал ответ. — Побегай с мое из-за ней самой и ее семейки по прокуратурам, попотей в высоких кабинетах милицейского начальства, постой «навытяжку» — сразу запоешь по-другому, правозащитник ты наш скороспелый!
— Петрович прав! — категорично встал на сторону Черняева Подушкин. — Да она и не понимает, что над ней потешаются. Вот если б Виктор вдруг повысил голос, она бы восприняла это как личное оскорбление и тут бы накатала очередную жалобу. А так — да ради Бога! Пусть душу отводит…
— Все-таки орденоносец…
— За это ей честь и хвала, и земной поклон, как говорится… Только и при орденах надо оставаться нормальным, вменяемым человеком и гражданином…
Минаев, выбравшийся из укрытия, тоже был на стороне Черняева.
— Не все же нам плясать под их дудку, пусть и они попляшут…
«Что плевать против ветра! — решил Паромов. — Ребят уже не переубедишь. Дай Бог, чтоб самому таким вскоре не стать. Займусь-ка самообразованием».
Пользуясь затишьем, достал из небольшой стопки книг, стоявшей на уголке стола, уголовный кодекс РСФСР с комментариями и стал перелистывать. Со вчерашнего дня его интересовала ответственность граждан за притоносодержание. «Надо же до конца разобраться с этой проблемой, — решил он, а то позабудется ненароком!»
На странице семьдесят шестой нашел сразу две статьи на интересующую его тему: 226 и 226 со значком 1.
Статья 226 УК РСФСР гласила, что содержание притонов разврата, сводничество с корыстной целью, а равно содержание игорных притонов — наказывается лишением свободы на срок до пяти лет с высылкой или без таковой, с конфискацией имущества или без таковой; или ссылкой на тот же срок с конфискацией имущества или без таковой.
Еще строже и жестче были санкции статьи 226-1 УК РСФСР.
«Организация или содержание притонов для потребления наркотических веществ или предоставление помещений для тех же целей — наказывается лишением свободы от пяти до десяти лет с конфискацией имущества или без таковой».
Комментарии к статье 226 вообще отсутствовали, а к статье 226-1 вкладывались в четыре строчки и сводились к тому, что ответственность наступает как за неоднократное предоставление помещения для потребления наркотиков, так и одноразовое; как из корыстных побуждений, так и без таковых.
«Понятно, что ничего не понятно, — повторился в своих размышлениях Паромов. — Но теперь не стыдно будет обратиться за разъяснениями к старшему участковому инспектору. А то спросит: сам читал?.. Краснеть пришлось бы».
Выбрав на его взгляд подходящую минуту, он попросил Минаева «просветить» по интересующей теме:
Минаев, не спеша, развалясь по-барски в кресле, закурил свежую «примку». Посмотрел внимательно на Паромова, глубоко затянулся и, запрокинув голову к потолку, пустил несколько тоненьких колец.
— А что, неплохой вопрос, — после паузы ответил он. — Совсем неплохой!..
И стал излагать свое видение данной проблемы, порой споря и полемизируя сам с собой. Заодно и с уголовным кодексом.
В результате длинного и отчасти странного монолога Паромов пришел к выводу, что наличие какой-то статьи в уголовном кодексе еще не говорит о том, что статья эта будет действовать. «Не рабочая статья», — звучал такой парадокс на языке юристов. Кроме того, сотрудники милиции, особенно участковые и оперативные работники, довольно свободно трактовали слово «притон». Им, как говорится, не мешало бы вникнуть в юридические тонкости, а не руководствоваться эмоциями.
Историко-детективная повесть о том, как в Курской области обнаружили уникальные золотые сокровища гуннов. Действие повести разворачивается в двух временных пластах.
Меч князя Всеволода Святославича, известного по «Слову о полку Игореве» под прозвищем «Буй-тур», вместе с частью старогородского клада, а также многими другими экспонатами и был привезен сотрудниками Трубчевского музея в Курский областной краеведческий. Привезен по просьбе коллег для устроения временной экспозиции в рамках действия федеральной программы о взаимном обмене культурными и историческими ценностями и фондами. С этого начинается запутанная детективная интрига, разворачивающаяся в двух временных пластах. При создании обложки использованы картины «Буй-тур Святославич» из серии художника Андрея Нестерова «На заре Руси» и «Сыщики МУРа» художника Олега Леонова.
Исторический роман «Время бусово» рассказывает о войне между германским племенем готов, захватившими плодородные земли между Днепром и Днестром, и славянами, которые в своем стремлении освободиться от иноземного господства вступают в смертельную схватку с сильным противником. На страницах книги оживает эпоха «Великого переселения народов» с ее кровавым хаосом и разными судьбами отдельных людей, а также целых племен и народов.
Две повести о сложной, но такой важной и нужной работе сотрудников милиции, основанные на реальных событиях.
«Детектив с одесского Привоза» — первая книга молодого украинского писателя Леонида Дениско, переведенная на русский язык. Динамично и захватывающе рассказывает автор о мужестве работников милиции. Главный герой повести — сотрудник уголовного розыска, бывший рабочий, пограничник, участковый инспектор. Действие повести происходит в Одессе в наши дни в условиях усиливающейся и обостряющейся борьбы с преступностью.
Прошло три недели с момента закрытия дела о рое убийцы. Михаил, Анатолий Васильевич, Елена Николаевна, Ирина Игоревна и Евгений Петрович за это небольшое время стали настоящими друзьями. Никаких странных или необычных дел за это время не было. Пока однажды утром в полицейский участок не поступил звонок из местного драматического театра, при подготовке к репетиции прямо на сцене было обнаружено тело актёра из труппы. И тут начались странности, было похоже на то, что он умер от страха. Мало этого, по предварительным данным, он был мёртв около суток.
«Место встречи изменить нельзя», бестселлер классиков российской литературы братьев Вайнеров об оперативных сотрудниках Московского уголовного розыска (МУРа) и их борьбе с преступниками, в особом представлении не нуждается. Эта легендарная книга (1975) стала событием в литературной жизни страны, покорив миллионы читателей, а снятый по ней телефильм (1979) обрел всенародную любовь многих поколений зрителей. Тема этического противостояния Жеглова и Шарапова, таких непохожих друг на друга напарников-соперников, актуальна и сегодня.
Всё бы ничего, но непоседа Анхен не хочет больше учить гимназисток рисованию. Как бы сестра-близнец Мари её не отговаривала – там душегубы, казнокрады и проходимцы, куда ты?! Ты ведь – барышня! – она всё же поступает на службу полицейским художником. В первый же день Анхен выезжает на дело. Убит директор той самой гимназии, где они с сестрой работали. Подозреваемых немного – жена и сын убитого. Мотив есть у каждого. Каждый что-то скрывает. Не стоит забывать, что Анхен из рода Ростоцких, и у неё дар видеть то, что другие не в силах.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
Жизнь как минное поле, не знаешь, где рванет. Алена, мать двоих детей и оперуполномоченный уголовного розыска, внезапно становится обвиняемой в убийстве своей коллеги. Доказательства настолько железные, хотя героиня знает, что все факты основательно подтасованы. Кажется, что выхода практически нет. Но опера своих в беде не оставляют: на каждый аргумент обвинения готовится мощный и непоколебимый контраргумент защиты. А самой надежной защитой может стать нежданная любовь. Повесть может быть хорошим пособием для всех, кому интересна оперативно-розыскная деятельность и детективы, практическая работа оперативников, их душевные страдания, ежедневное общение друг с другом внутри оперативного сообщества, нравы, обычаи, традиции.