Антиподы. Детективные повести и рассказы. - [19]
— Статья, скорее всего, есть, но «не про нашу честь», — пустился в пространные рассуждения внештатник — Закон наш, советский, слишком мягок и гуманен к данной категории. Все пытаемся воспитать, убедить. Все словами, да словами. А этим людям любые слова — пустой звук. Им хоть «писай в глаза — все равно, что божья роса». Нет у них ни стыда, ни совести. Впрочем, это мое личное мнение, — сделал он оговорку. — А с точки права и закона поинтересуйся у Минаева. Он же юрист, не мне чета.
— Ну, это само собой…
Я же, опираясь на свой опыт, могу сказать одно, — продолжил Ладыгин, — чтобы лишить любого человека жилища, выселить его из квартиры, надо ему предоставить другую квартиру. Так стоит ли вообще ломать копья в данном случае? Наверное, не стоит. Вот и живут годами притонщики, находясь на свободе. И травят народ бациллами антиобщественной заразы. Разлагают, сволочи, наше общество.
— Понятно, хоть ничего не понятно! — ограничился репликой участковый.
Оба замолчали. Каждый думал о чем-то своем.
Притонов, известных милиции, на участке было не много: с пяток — в домах государственного сектора и один — в частном секторе на улице Прилужной. «У бабки Лены», как пояснил Ладыгин.
Домик, больше похожий на халупу, прятался в глубине усадьбы, заросшей бурьяном чуть ли не рост человека С улицы почти не виден. Покосившийся штакетник, забор, местами разобранный и зиявший пустотами, бурьяновые джунгли, висевшая на одной петле входная дверь — все говорило о нерадивости хозяев.
— Бабка Лена от пьянки не просыхает. Ее дочь Татьяна — вся в мать: пьянствует и бродяжничает. А сын из тюрьмы не выходит… Кажется, третью ходку отбывает… — пояснял Ладыгин, продираясь сквозь заросли бурьяна и подводя нового участкового к знаменитому в округе притону. — Мы тут каждую неделю бываем и с участковыми и с операми — и почти каждый раз кучу разного народа в опорный притаскиваем. В основном — пьяниц и тунеядцев, но иногда попадаются и преступники, объявленные в розыск. Вот, на прошлой неделе старшего «Шапку» взяли. Разыскивался за грабеж. Дерзкий, гад. Хотел с ножом кинуться на нас, но Славка Клоц, то есть Клевцов, наш опер, пистолет ему под нос — сразу притих! Скрутили, как миленького…
Пройдя маленький и темный коридорчик, не стучась в дверь, они вошли в комнатку, такую же сумрачную и неуютную, как и сам домишко.
Хозяйка домика, она же — яростная «притонщица», по определению Ладыгина, — женщина, в возрасте не менее шестидесяти лет, лежала одетой на единственной в комнате кровати. Лежала в изношенном до крайности зимнем пальто, прямо поверх одеяла, засаленного и во многих местах прожженного. И то и другое давно уже утеряли первоначальный цвет. Голова женщины была замотана старой шалью.
Женщина не спала, но никакой реакции на неожиданное вторжение в ее «апартаменты» не проявила. То ли привыкла к неожиданным визитам, то ли распознала в Ладыгине представителя власти.
— Здравствуйте. Я — ваш новый участковый. Вот при-шел познакомиться и посмотреть, как вы живете, — представился Паромов. — Говорят, у вас тут бывает шумно. Так ли это?
Женщина что-то буркнула, даже не шелохнувшись и не делая попытки встать с кровати.
— Пьяная, — резюмировал Ладыгин. — Хотя бы печь протопила, старая карга. Ведь замерзнуть можно. В доме, как и на улице — пять градусов мороза, — попенял, впрочем, без особой злости. — Совсем, старая, ума лишилась…
Говоря это, он деловито осматривал помещение, даже под кровать заглянул, хотя в комнате что-то прятать или кому-то спрятаться, было негде. Тут даже тараканы пруссаки никуда не прятались. Как ползали по стенам, так и продолжали ползать. На них и холод не действовал.
«Видать, сивушным духом проспиртовались, что их ни холод, ни посторонние люди не пугают», — усмехнулся про себя участковый.
Голые стены, с грязными и отклеившимися во многих местах обоями, русская печь посередине, стол-тумбочка и кровать — вот и все. И вонь, всепроникающая вонь…
— После последней чистки, видно, притихли, алкоголики чертовы. Но это не надолго. Дня через два-три опять соберутся, — резюмировал Ладыгин визит, направляясь к выходу. — Ладно, пошли дальше.
В других притонах картина была аналогичной. Такие же не запирающиеся на замки и еле держащиеся в разбитых дверных коробках входные двери; такие же обшарпанные стены; голые, давно никем не мытые полы; сломанная мебель и горы пустых бутылок. Вонь да тараканы.
Из притоносодержателей, кроме «бабы Лены», дома удалось застать мертвецки пьяного «Шустика» — Шустова Виктора. Тот дрых на полу комнаты, в «произведенной» им луже. Его сон охраняли полчища усатых пруссаков, вольготно чувствовавших себе в этой квартире.
Остальных притонщиков дома не было.
— Или «гостят» у таких же друзей, как сами, — констатировал Ладыгин, — или отираются возле магазинов… в надежде на дармовой стакан винца.
В организации и предприятия, находившиеся на участке, заходить не стали. Еще успеется…
Отмотав по участку не менее 20 километров (с непривычки даже дрожь появилась в ногах), составив несколько протоколов за антисанитарию, Паромов и Ладыгин возвратились в опорный пункт.
Историко-детективная повесть о том, как в Курской области обнаружили уникальные золотые сокровища гуннов. Действие повести разворачивается в двух временных пластах.
Меч князя Всеволода Святославича, известного по «Слову о полку Игореве» под прозвищем «Буй-тур», вместе с частью старогородского клада, а также многими другими экспонатами и был привезен сотрудниками Трубчевского музея в Курский областной краеведческий. Привезен по просьбе коллег для устроения временной экспозиции в рамках действия федеральной программы о взаимном обмене культурными и историческими ценностями и фондами. С этого начинается запутанная детективная интрига, разворачивающаяся в двух временных пластах. При создании обложки использованы картины «Буй-тур Святославич» из серии художника Андрея Нестерова «На заре Руси» и «Сыщики МУРа» художника Олега Леонова.
Исторический роман «Время бусово» рассказывает о войне между германским племенем готов, захватившими плодородные земли между Днепром и Днестром, и славянами, которые в своем стремлении освободиться от иноземного господства вступают в смертельную схватку с сильным противником. На страницах книги оживает эпоха «Великого переселения народов» с ее кровавым хаосом и разными судьбами отдельных людей, а также целых племен и народов.
Две повести о сложной, но такой важной и нужной работе сотрудников милиции, основанные на реальных событиях.
Прошло три недели с момента закрытия дела о рое убийцы. Михаил, Анатолий Васильевич, Елена Николаевна, Ирина Игоревна и Евгений Петрович за это небольшое время стали настоящими друзьями. Никаких странных или необычных дел за это время не было. Пока однажды утром в полицейский участок не поступил звонок из местного драматического театра, при подготовке к репетиции прямо на сцене было обнаружено тело актёра из труппы. И тут начались странности, было похоже на то, что он умер от страха. Мало этого, по предварительным данным, он был мёртв около суток.
«Место встречи изменить нельзя», бестселлер классиков российской литературы братьев Вайнеров об оперативных сотрудниках Московского уголовного розыска (МУРа) и их борьбе с преступниками, в особом представлении не нуждается. Эта легендарная книга (1975) стала событием в литературной жизни страны, покорив миллионы читателей, а снятый по ней телефильм (1979) обрел всенародную любовь многих поколений зрителей. Тема этического противостояния Жеглова и Шарапова, таких непохожих друг на друга напарников-соперников, актуальна и сегодня.
Всё бы ничего, но непоседа Анхен не хочет больше учить гимназисток рисованию. Как бы сестра-близнец Мари её не отговаривала – там душегубы, казнокрады и проходимцы, куда ты?! Ты ведь – барышня! – она всё же поступает на службу полицейским художником. В первый же день Анхен выезжает на дело. Убит директор той самой гимназии, где они с сестрой работали. Подозреваемых немного – жена и сын убитого. Мотив есть у каждого. Каждый что-то скрывает. Не стоит забывать, что Анхен из рода Ростоцких, и у неё дар видеть то, что другие не в силах.
В книгу В. Вальдмана и Н. Мильштейна включены две повести — «Пройденный лабиринт» и «Нулевая версия», рассказывающие о сложной и интересной работе сотрудников милиции. Главные герои повестей — следователь МВД Туйчиев и инспектор угрозыска Соснин не раз и не два сталкиваются лицом к лицу с преступниками. Вступая в схватку с отпетыми уголовниками, они всегда выходят победителями, ибо их духовные качества, их убежденность в правоте своего дела неизмеримо выше низменных интересов людей, преступивших закон.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
Жизнь как минное поле, не знаешь, где рванет. Алена, мать двоих детей и оперуполномоченный уголовного розыска, внезапно становится обвиняемой в убийстве своей коллеги. Доказательства настолько железные, хотя героиня знает, что все факты основательно подтасованы. Кажется, что выхода практически нет. Но опера своих в беде не оставляют: на каждый аргумент обвинения готовится мощный и непоколебимый контраргумент защиты. А самой надежной защитой может стать нежданная любовь. Повесть может быть хорошим пособием для всех, кому интересна оперативно-розыскная деятельность и детективы, практическая работа оперативников, их душевные страдания, ежедневное общение друг с другом внутри оперативного сообщества, нравы, обычаи, традиции.