Антимир - [25]

Почистив зубы и умывшись, бриться не стал, он через прихожую проследовал на кухню. Прежде чем усесться за стол Виктор подошёл к окну, которое выходило во двор, и посмотрел вниз.

— Вот сестрёнка зачем-то пожаловала, — прокомментировал он увиденное.

Внизу у подъезда припарковался новенький "форд фокус" со знакомыми номерами.

— Да, она звонила, про тебя спрашивала, — засуетилась мать, — хочет о чём-то с тобой поговорить.

— Мам выкладывай, что она там затеяла? — задал сын вопрос матери, устраиваясь за столом на завтрак.

— Вить, ей богу, не в курсе, — извинительным тоном оправдывалась Анастасия Петровна, — ты же сам знаешь, она у нас леди-вумен, и в свои планы нас не посвящает.

— Бизнес-вумен, — поправил сын мать, — ну, а в остальном ты конечно права.

— Ты кушай, кушай, — лепетала мать, — кофе с молоком будешь? или без?

— С молоком, — кратко ответил сын и принялся за сосиски с картофельным пюре.

Анастасия Петровна поставила перед ним бокал с кофе, пододвинула тарелку с бутербродами и, не дожидаясь звонка, пошла открывать дочери дверь.

Время было уже обеденное, и потому для Виктора был подан плотный завтрак, но его аппетит слегка притупился известием, над которым он теперь ломал голову, зачем приехала сестра. Уже жуя сосиску, он встал из-за стола и сходил в свою комнату за браслетом.

"Пригодиться, — подумал он, возвратившись обратно, — с бизнес-вумен нужно быть во всеоружии".

Наконец-то в прихожей послышались голоса и шелест пакетов. Мать всё что-то ахала и говорила, что и этого всего им не надо, а дочь что-то неразборчиво отвечала ей, но затем они примолкли, и тем самым вызвали подозрения у Виктора. Ему пришлось приложить некоторые усилия, чтобы их перешёптывание было доступно его уху.

А говорили они естественно о нём. Ольга всё выспрашивала у матери, когда он пришёл, когда встал, что рассказывал о вечеринке.

Успокоившись, он ослабил концентрацию и продолжил трапезу, матери всё равно ничего неизвестно, так что никаких его секретов она не выдаст.

Через минуту после окончания перешёптывания обе женщины показались на кухне. Мать в новых тапках, которые уже не шаркали, потому и вошла бесшумно, сразу остановилась у огромного холодильника, который стоял напротив двери, и стала раскладывать по полкам содержимое пакетов.

Дочь, молодая копия матери с незначительными поправками, красивая ухоженная женщина в дорогом летнем костюме василькового цвета, состоящего из обтягивающей юбки средней длины и лёгкого, с глубоким вырезом, так, чтобы показать небольшие фрагменты изящного нижнего белья, пиджака, натянуто улыбнулась брату и произнесла:

— Вить привет!

— Привет, — ответил он и встал для традиционного поцелуя.

Она немного замешкалась у входа, пристраивая на ручку кухонной двери дамскую сумочку.

Затем они чмокнули друг друга в щёчки и обменялись взглядами. Виктор выдвинул мягкий табурет из-под стола и жестом пригласил сесть. Стойкий запах духов с мягким, можно сказать, фруктовым ароматом волной захлестнул кухонное пространство.

— Чай? Кофе? — предложил брат и начал сканировать её мысли.

— Кофе, но чёрный, — ответила она, увидев на столе его бокал наполовину заполненный светло-коричневой жидкостью.

"Что там мать копается, обещала оставить нас наедине", — тут же просочились её незащищённые мысли в эфир.

"Так, значит, будет пытать, если удаляет мать", — сделал вывод Виктор, занятый организацией кофе для сестрёнки.

Ольга тем временем, усаживаясь за столом, откинула правой рукой тёмные объёмные волосы, постриженные под каре с низкой чёлкой и общей длиной чуть ниже линии рта. Её лицо с широкими скулами и острым, в отличие от брата, подбородком, но с мягкими чертами как бы невзначай повернулось в сторону матери.

Анастасия Петровна, видимо помня уговор, заторопилась, а в мыслях дилемму уходить или продолжить возню с пакетами, решила просто: "Тут уже ничего скоропортящегося, потом разберу". Она, оставив пакеты у холодильника, вышла из кухни.

Виктор поставил перед сестрой чашку черного дымящегося кофе и положил рядом ложечку, уселся на своё место и принялся доедать ранее начатый бутерброд с маслом и сыром.

— Спасибо, — ответила сестрёнка и, взяв ложечку, потянулась за сахаром.

Мысли её постоянно вращались вокруг одной темы, как начать разговор: дипломатично мягко или уж сразу с места в карьер.

"Кормилец наш, наверное, и не догадывается, что о его похождениях уже полгорода знает", — выпустила она наружу скан и бросила взгляд в сторону Виктора.

Поймав ироничное "кормилец", он внутренне съёжился, такие обороты не сулили ничего хорошего.

— Ну, как прошёл вечер? — наконец определилась она с началом диалога.

— Да, ничего, нормально, — ответил он, допивая свой кофе с молоком.

— Я имела в виду ночь, — помешивала она уже сахар в чашке.

Стиль разговора по интонации уже начал смещаться ко второму варианту.

— И ночь также, — спокойно ответил Виктор и поставил пустой бокал на стол.

— Ты считаешь это нормально? — продолжила Ольга и сделала небольшой пробный глоток кофе.

— Ты сейчас о чём говоришь? — переспросил закончивший трапезу брат и, облокотившись на стол обеими руками, подпёр кистями рук, сжатыми в кулаки, подбородок, демонстрируя всем своим видом спокойствие и беспечность.