Антимир - [15]

— Ну, что ж, это хорошее дело, — одобрил Василий Иванович, — встреча с выпускниками.

— Это не совсем такая встреча, как в школе, просто сейчас многие в отпуска приехали, вояки наши Коля Малышкин, Стёпка Санякин с семьями, про Витино возвращение все уже прослышали, другого такого подходящего момента может и не быть, — проясняла она ситуацию более конкретно, — вообще это не встреча с выпускниками, а встреча одноклассников.

— Ну, и так хорошо, что вы друг друга не забываете, — продолжал нахваливать их идею старший Черников, — да, вы, проходите, что уж у калитки-то стоять.

— Да нет, времени мало, пойдём дальше других приглашать и готовить встречу, — ответила Наташа.

И, повернувшись к Виктору, уже повторно спросила его:

— Ну что, Вить, придёшь?

— Конечно, что за разговор, только вот, я как понимаю всё это в складчину? — задал он встречный вопрос.

— А, ну да, двести рублей с человека, и каждый, кто желает, приносит с собой спиртное, — озвучила она материальную подоплёку пикника, — завтра в воскресенье в шесть вечера на даче у Копёнкиной, там удобное место, за участком полянка и лес, да и дача сама немаленькая, на двадцать человек самое то.

Она попрощалась и повернулась к ним спиной, ладная стройная фигура немного задержалась в проёме калитки, пропуская сына вперёд на улицу.

Виктор поневоле ласкал её взглядом, и она почувствовала это.

"Ну и пусть, — подумала Наталья, — он всё такой же желанный, жаль, что у нас не сложилось, хотя нет, — он же "шизик".

Виктор впервые пожалел, что читал чужие мысли, кровь ударила ему в лицо, и застучало в висках.

"Шизик?! — пронеслось у него ураганом в голове, — и такое обо мне Наташка?"

Он закрыл калитку и посмотрел на отца, а чтобы предотвратить вопрос о самочувствии спросил сам:

— Пап, где у вас тут можно купить хорошее спиртное?

— Да всё там же, — ответил тот, — в центральном гастрономе, зовётся только по-иному "супермаркет".

На встречу Черников пришёл с бутылками литровой ирландского виски и двухлитровой кока-колы. Присутствовало чуть больше половины класса, все в основном с женами и мужьями, не было лишь его друга Вадима Педанова и ещё двух-трёх человек, которых Черников действительно хотел бы видеть.

Как хозяйка Инга Копёнкина взяла на себя и роль ведущей встречи, заодно и тамады.

Она достала откуда-то настоящий школьный журнал того времени и объявила краткий сценарий.

— Прошу внимания, десятый "А", — произнесла она громко, встав на ступеньки дачи, чтобы все сидящие и стоящие за столами её хорошо видели.

Прежде чем продолжить речь, она помахала над головой классным журналом:

— Перед тем, как начать перекличку, предлагается тост за встречу, затем я зачитываю фамилию каждого, он подходит и встаёт на это самое место, рассказывает коротко о себе, произносит свой тост. Шашлыками и горячим будут заниматься сопутствующие классу люди.

Все загалдели и одобрили сценарий, лишь Виктор слегка занервничал по известным ему причинам, но немного поразмыслив, он пришёл к выводу, что пока до него дойдёт черёд, половина присутствующих будет уже изрядно навеселе и не станут уж такими внимательными и разборчивыми в прослушивании других. Атмосфера была демократичной, шведский стол, все свободно перемещались, и у каждого была возможность пообщаться с тем, с кем ему хочется.

Черников переговорил почти со всеми классными "пацанами", пожалел, что не было друга Вадьки, который застрял где-то в Москве, и когда уже прошли середину списка оказался неожиданно рядом с Наташкой.

Неожиданно — это для неё, хотя украдкой она следила за ним. Тяжёлая и крепкая рука обожгла кожу на талии, оставшуюся открытой между короткой блузкой и поясом джинс.

"Это он! Так обнимал только он!"

Она повернулась всем туловищем влево и подняла глаза, от его руки на талии исходило не только тепло, но и приятные парализующие токи.

— Что так долго искал? — игриво, с блеском в глазах, произнесла она ему в лицо укор.

— Я ждал, когда алкоголь смягчит горечь выпускной ночи, — в таком же тоне ответил Виктор.

— Прекрати, что было — то прошло, — обрубила она, и, передав почти пустой фужер левой рукой в правую, а освободившейся сняла груз с талии, но чтобы сгладить неловкий момент и не оборвать долгожданный разговор, быстро спросила его, — что пьём?

— Вискарь, — не замечая её напускной строгости, продолжал он заигрывать и предложил ей, — не хочешь попробовать самого дорогого ирландского самогона?

Хочу, — с готовностью произнесла она, протянув к нему фужер с остатками светлой жидкости на дне, пояснив при этом, — пила вино, наверное, нельзя мешать?

— Почему, на повышение можно, так мы его ещё и хорошо разбавим.

— Зачем разбавлять? Я никогда не пробовала виски, хочу почувствовать его настоящий вкус.

— Боюсь, в чистом виде оно тебе не понравится, его разбавляют содовой или, как сейчас принято у молодёжи в России, кока-колой.

— Ты, что меня специально дразнишь? Хочу чистого виски, — фразу она произносила голосом капризной школьницы, выплеснув остатки вина на грунт, и протянула ему пустой фужер со словами, — ну, наливай, раз женщина просит!

Он посмотрел вокруг, они и не заметили, как отгородились от остальных и сдвинулись в сторону. Играла в лёгкую музыка, на четырёх пластиковых столах под зонтиками, стояли разношёрстные и уже открытые бутылки спиртного, на одноразовых пластиковых тарелках разместились в беспорядке различные закуски, начиная от сырных и колбасных нарезок и аппетитных бутербродов и заканчивая роллами и суши. Фрукты, разрезанные и целиковые, разместились на отдельном квадратном столике, прислонённом к дачной стене с другой стороны бетонной дорожки. Тридцатилетние мужчины и женщины, называющие себя одноклассниками, разбились на многочисленные группы и группки, беседовали, смеялись и просто стояли молча с бокалами или рюмками спиртного, внимая говорящим.