Я не прошу тебя верить, что теперь все стало иначе; я подожду до следующей недели, когда ты увидишь меня и будешь хлопать своими чудесными ресницами, а я буду держать твою милую руку. Но я с радостью думаю о том, что теперь ты не увидишь уже двух людей, уживавшихся во мне, — политического работника и простого человека, — они наконец-то слились воедино.
Я хочу, чтобы мы долго-долго, сколько позволит наш враг, мирно жили вместе, любили друг друга, питали друг друга нашей любовью и отдавали людям все, что сможем. И я хочу, чтобы мы впитали в себя любовь, которая наполняет сегодня землю и исходит от миллионов тех, кто борется за окончательное освобождение от ненависти и угнетения.
От Китая до Испании простые люди пришли в движение, и сила этих людей на наших глазах перестраивает мир. Наблюдая, какие чудеса они творили в Испании, испытав любовь таких людей, как Джо Фабер, Хэнк Прэт и Эмилио Коста, увидев здесь, в тюрьме, то стремление к добру и товариществу, что не оставляет даже узников, я понял, что ни бейзбольные биты в руках Левиных, ни пулеметы Франко, ни атомные бомбы, в которые так влюблен Пентагон, не в состоянии справиться с нами.
А сейчас я освобожу бедную мисс Шарп, которая сразу же забудет все, что я наболтал ей (Никогда! — Дж. Ш.!).
Я подпишусь сам, моя дорогая жена, возлюбленная и товарищ.
Твой навсегда
Бен Красный (красное — цвет жизни!)».
