Антери, сын Лапландии - [7]

Раздался выстрел из дробового ствола — Антери уже научился различать, когда отец стрелял пулей, а когда дробью, — и вскоре отец вернулся большими шагами с тетеркой, ведя Сепи на поводке. Он быстро выпотрошил птицу, дал собаке награду, повесил птицу проветриваться поверх рюкзака, и скоро они уже широко шагали по болотным кочкам или делали извилистые обходы по «жилам» болота — сплошным рядам кочек, направляясь к маячившему в двух километрах впереди Суоритсинвоса…

И здесь, в преодолении лапландского болота, были свои хитрости. Негоже было дрызгать по болоту как попало. Если попадалась вода, пройти через нее можно было лишь определенными путями. И эти пути надо было искать, так как обойти болото по окраинам было совершенно невозможно. Болота были почти всегда связаны друг с другом, и если человек рассчитывал идти только по сухим местам, ему, вероятно, вовек не удалось бы осуществить свой замысел. Он мог бы шагать по сухой окраине до конца своих дней, и перед ним всегда было бы болото.

Но преодолеть болото было возможно, если найти обход: непрерывно тянущийся через болото ряд кочек — «жилу» болота.

Но как напасть на нее?

Когда опытный ходок по междуречьям, таежный странник, приближается к болоту, он загодя присматривается к нему, памятуя о том, что его надо преодолеть. Со склона высокой горки он может увидеть раскинувшееся внизу болото, словно на карте, на которой ясно начертаны как обрывающиеся, так и тянущиеся непрерывно обходы. В таком случае он может начать переход прямо с тянущегося всплошную обхода.

Но такой предварительный осмотр болота возможен не всегда. А болото тем не менее надо пересечь, надо суметь найти мостик из кочек, который не заводил бы в тупик.

Как это сделать?

Антери, подобно всем людям, родившимся и выросшим в Лапландии или вообще много ходившим по тайге, знал решение этой загадки. И это было очень простое решение. Такое естественное и простое, что он даже не обращал на это особого внимания: путника проводили через болото северные олени…

Разумеется, олени не дожидались на окраинах болот всех таежников, чтобы служить им проводниками. Представив себе подобную ситуацию, Антери только улыбнулся бы про себя. Но олени сами переходили через болото из одного лесного массива в другой. Обитатели тайги, они имели достаточно времени отыскать верный, тянущийся непрерывно обход, надежно ведущую к цели тропу, и, после того как она была найдена, они пользовались ею всем стадом. При таких переходах олени оставляли следы на мягком мхе. От хождения через болото туда и обратно по одному и тому же обходу образовалась прямо-таки дорога — оленья тропа, и ее легко можно было найти.

Если на сухой и твердой земле оленьи тропы были ненадежны, многократно разветвлялись и направляли по ложному пути, то — Антери подметил это, несмотря на свой юный возраст, — при переходе через болото они были надежны и приводили к цели.

На болоте Калтио, куда Антери ходил на лыжах февральским вечером, было полно примет, свидетельствовавших о присутствии северных оленей, — сделанных оленями в снегу ям и разрытых мест. Они появились в результате того, что олени искали себе под снегом пищу — ягель.

Ямы в снегу были с затвердевшими краями и, следовательно, сделаны несколько дней тому назад, решил Антери. Стадо оленей кормилось здесь, а потом перешло на другое место. Не было видно ни одного животного.

Глава четвертая

Перейти через болото вместе с отцом в ту осень было делом нехитрым и вообще пустяком, так как болото между Роваселкя и Суоритсинвоса было довольно сухим. Отец прочел на карте его название — Хейнелмяаапа, — хотя он наверняка знал названия всех мест в здешних краях наизусть. Во всяком случае, по карте было видно, что пересекаемое ими болото было своего рода водоразделом, так как боковые притоки реки Копсусйоки приходились своими верховьями именно на болото Хейнелмяаапа и текли на юг. Зато одно ответвление реки Наттусйоки, также являвшейся притоком Копсусйоки, текло на север, огибало холм Суоритсинвоса, а затем вместе с главной рекой поворачивало на северо-восток и в конце концов на восток.

— Эти болота изменятся, — говорил отец. — Поверхность искусственного озера Локка еще не поднялась до своей высшей отметки. Когда это произойдет, это болото вряд ли можно будет пересечь в летнюю пору. Могут быть и другие, как хорошие, так и дурные, последствия, которые нельзя предугадать. Сейчас еще слишком рано радоваться или печалиться. Только время покажет, как все обернется.

Они пришли на холм Суоритсинвоса ночевать у сосны… И здесь, судя по следам, некоторое время тому назад вырубали лес, но тогда высохшие стволы еще не годились для деревоперерабатывающих заводов, и множество их осталось. Легко было найти для ночного костра дерево подходящей толщины со здоровой древесиной — сосну, стоящую на подходящем месте.

Но что такое подходящее место? Отец объяснял, а сын слушал:

— Не всякая сосна годится для костра, и не всякое место годится для ночлега. Хорошая сосна для костра должна быть достаточно толстой, чтобы ее хватило на всю долгую ночь до утра. К тому же она должна быть со здоровой древесиной и, на худой конец, без суков на комлевой части. Суковатое бревно для щелевого костра — из двух бревен, уложенных параллельно, — не горит ровно: места с суками горят медленнее и зазор между бревнами не остается равной ширины по всей длине. Так получается, что и огонь в зазоре не остается сплошным, он гаснет — на стоянке становится знобко и холодно, спящие просыпаются. Хорошее место для ночлега опять-таки сухое и ровное, и чтобы вокруг был лес для защиты от ветра, ели, чтобы устлать место для спанья хвойными ветками, и чистая вода поблизости. Если вдобавок к этому на таком месте есть подходящая для костра сосна, таежник или иной ночующий в тайге человек может только радоваться…