Аншлаг [Рассказы о цирке] - [9]

Ой, каким ласковым он ей сейчас кажется…

Вот этот финальный свой прыжок — сальто с проволоки — Рита одно время не исполняла: в Харькове неудачно приземлилась и, как в цирке говорят, «потянула ногу». В следующем городе — это был С. — она просто спрыгивала на манеж и замирала в глубоком поклоне. А когда собралась вернуться к сальто, вдруг сломалась одна из стоек, на которых держится проволока. Номер ее был, естественно, с программы снят, и пришлось Рите ограничиться выходом в параде-прологе, — вот как неудачно сложились для нее гастроли в городе С.

Однажды зашла к директору поторопить с ремонтом реквизита, а у него сидел красивый, но преждевременно располневший человек. Он, однако, с легкостью вскочил при ее появлении (чего о директоре не скажешь!), назвался Виктором Павловичем и сообщил, что он инженер и по совместительству давнишний Ритин поклонник, поскольку восхищался ее искусством однажды в Ленинграде, а затем в Баку.

Когда артистка в очередной раз выложила свои претензии, Виктор Павлович вежливо попросил разрешения посмотреть поломку. Они вместе пошли за кулисы, где, увидев обшарпанный ящик для реквизита, новый Ритин знакомый снисходительно улыбнулся.

На другой день стойка была исправлена, а для реквизита появился великолепный футляр, темно-красный, с металлической окантовкой.

Рита снова начала работать, но когда спрыгнула с проволоки, у нее зарябило в глазах… Она не сразу поняла, что это билетерша вручает ей огромный букет, заслонивший весь зрительный зал. За кулисами Рита нашла в цветах коротенькую записку: «Поздравляю Вас. Виктор».

…В цирке нет декораций, зато полно реквизита — всяких там ракет, пьедесталов, клеток, лестниц, турников, металлических шестов (першей) и тому подобного. Все это нередко изготовляется на местных предприятиях или отдается им в ремонт. Так что встречи заводского инженера с цирковым директором закономерны.

Виктор Павлович бывал в цирке чуть ли не каждый день.

— Разве больше в вашем городе некуда пойти? — спросила его Рита, когда он однажды вызвался проводить ее до гостиницы.

— Есть, конечно, — ответил инженер и в свою очередь спросил: — Вы знаете, с чем я в цирке категорически не согласен? Со словом «представление». Я бы его заменил, ведь «представлять» — значит «притворяться». А у вас все честно, попробуй притворись канатоходцем или жонглером!

Рита рассмеялась, а ее спутник продолжал:

— И чего только в цирке нет! И люди, и лошади, и слоны, и удавы, и собаки, и орлы, и атлеты, и балерины — и все это в движении. Тут и хохот, и страх, тут все по-настоящему, тут всему веришь… А что сказать о театре, о таком, например, как наш? Не убеждает меня Гамлет, с которым я позавчера за пакистанскими сорочками стоял!

В другой раз Виктор Павлович пожаловался:

— У поклонников театра есть прекрасное слово — «театрал». Бывают еще меломаны, балетоманы. А у друзей цирка названия нет. Не болельщики же мы! Да и самих артистов зовут циркачами. Лично я это слово не люблю. Это все равно что работников кино называть киношниками!

Инженер, будучи сам человеком грузноватым, искренне восхищался стройностью цирковых гимнастов и акробатов. Однако о цирковых женщинах выразился так:

— Какие-то они плоские, жесткие, на мальчишек похожи.

— Спасибо! — услышал в ответ.

— О, Рита!.. — спохватился поклонник цирка. — Вы-то совсем не такая! Вы волшебница, которая парит над нами, грешными, как бы и не чувствуя земного притяжения!..

…На последнее Ритино выступление в городе С. Виктор Павлович пожелал прийти вместе с матерью, если Рита, разумеется, ничего не будет иметь против.

Рита удивилась, увидев с манежа рядом с Виктором женщину, которую можно было принять не только за его жену, но даже за любовницу! Впрочем, она так мило улыбалась, что Рита почувствовала крылья за спиной. На радостях решила закончить выступление своим коронным трюком — сальто с проволоки, хотя и давненько не исполняла, да и не порепетировала предварительно. Ну да будь что будет! Рита взлетела, описала дугу, но как только приземлилась, дикая боль пронзила все тело.

Она закачалась, хватаясь за воздух, но тут же клоун сгреб ее в охапку и, смешно подпрыгивая, утащил за кулисы, будто украл… Публика зааплодировала, однако выйти на поклон клоуну пришлось одному.

И вот программа, с которой Рита выступала, уехала из города С., а она осталась ковылять по его улицам, опираясь на крепкую руку Виктора. Конечно, Рита могла бы вернуться домой, в Москву, но там заковыляла бы в одиночестве. Страшного с ней ничего не случилось, но сильное растяжение сухожилий надолго увело с манежа. Она продолжала жить в цирковой гостинице, ежедневно навещая поликлинику. А вечерами бывала у Виктора.

Елена Сергеевна, его мать, которая так понравилась Рите с манежа, при первой же встрече призналась, что сама в юности мечтала о цирковой или балетной карьере, но не получилось. Она теперь работала в научно-технической библиотеке, вела, как могла, хозяйство и вечно куда-то спешила, приговаривая: «Ой, кажется, я опаздываю!..»

Однажды Рита набралась смелости и попросила у нее разрешения приготовить обед. Мать и сын были ее кулинарными изысками потрясены!