Аншлаг [Рассказы о цирке] - [66]
И пошло-поехало… В Одессе он говорил о том, что «сегодня под одесским ярким солнцем я отдаю запал душевный свой моим коллегам и моим питомцам — мы вместе на арене цирковой». Специальными стихотворными приветствиями он начинал не только выступления «Тройки», но и циркового коллектива «Россия», художественным руководителем которого он был назначен. Особенно тепло звучали его слова о Харьковском цирке: «Когда почаще, а когда пореже происходили встречи наши с ним, я появлялся на его манеже таким (и тут выбегал мальчик, в быстром темпе исполняя акробатические прыжки, таким (юноша жонглер появлялся на манеже), таким (молодой человек выезжал на лошади) и вот таким (тут показывал Ольховиков на себя сегодняшнего…)».
А в праздник 100-летия Харьковского цирка сегодняшний Ольховиков, прочитав эти строки, встал на подкидную доску и опять взлетел четвертым на колонну… Это уже не фирка на пятьдесят восьмом, а фирка на шестьдесят третьем!
Артист — всегда артист, тем более такой, как Николай Леонидович Ольховиков, народный артист Советского Союза. Такова судьба жонглера…
ЖИЛ-БЫЛ АРТИСТ
Серым туманным утром, когда трудно определить, что сейчас — осень или весна (на самом деле было лето), Юрий Дуров стоял на перроне Московского вокзала в Ленинграде. Вид его вполне соответствовал погоде.
— Ты болен? — спросил я, выйдя из вагона.
— Болен, — ответил Дуров, — только не я.
Оказывается, любимец Юрия Владимировича морской лев Пашка повредил вчера ласту и на несколько дней вышел из строя.
Оставив в гостинице чемодан, мы пошли в летний цирк, расположенный по соседству. Пашка жалобно поскуливал в своей клетке, рядом с которой находился его персональный бассейн. Дуров ощупал ласту, похлопал страдальца по круглой спине и разрешил через некоторое время выпустить его в воду. Жалобные нотки в Пашкином писке исчезли, и мы пошли в гостиницу.
Я приехал в Ленинград писать для Дурова новый вариант его известного в свое время «Аллегорического шествия». Тогда на манеже появлялся «Крокодил» с вилами и требовал от Дурова политической сатиры. Артист тут же отвечал делом. По его команде осел выкатывал тележку, на которой был водружен круглый стол. За ним грызлись одетые во фрак собаки и кошки, изображая очередную «мирную» конференцию западных держав… Затем понурый «бедуин» вел верблюда, за ними «колонизатор» в шлеме и шортах тащил канистру из-под нефти — авось что-нибудь да капнет… Болтовню о разоружении лихо пародировали всевозможные лающие, визжащие и хрюкающие персонажи… Утки были готовы разнести по свету невесть какую чепуху…
Все это Дуров комментировал остроумными репликами, и удовлетворенный «Крокодил» вручал ему вилы, предлагая и впредь действовать в том же духе.
И вот теперь предстояло обновить этот номер, используя в нем все дуровское поголовье.
Пока же Дуров ежедневно собирал в плохоньком шапито, стоявшем чуть ли не на болоте, весь Ленинград и многочисленных гостей города-героя. Артисты за кулисами шлепали по доскам, из-под которых зловеще шипела мутная вода, зрители в зале тоже не были перегружены комфортом, но при всем том за весь сезон ни один билет не остался непроданным.
Высокий, представительный, облаченный в традиционный дуровский костюм, Юрий Владимирович одним своим выходом вносит на арену атмосферу праздника. Он обращается к зрителям с коротким приветственным монологом.
Высоко задрав маленькую головку, выбегает страус и своими длинными ногами легко преодолевает высокие барьеры.
Затем на манеже водружается вышка.
— Для чего эта каланча? — удивляется клоун.
— Сейчас мои спортсмены покажут свои достижения в прыжках, — поясняет Дуров.
Вихрем вылетают собачонки, облаченные в спортивную форму, и, взобравшись на вышку, опрометью бросаются с нее на расстеленный внизу брезент. Правда, не обходится без «производственных издержек»: один спортсмен, взобравшись на вышку, теряет трусы, что, однако, не отражается на технике его прыжка. В общем, все кончается благополучно, и прыгуны резво бегут за премией вместе с клоуном, решившим к ним, по его выражению, «присобачиться».
А на манеже уже расположился «ансамбль врагов-друзей». Это петух, лисица и рысь. Они ведут себя так спокойно, что дают повод дрессировщику сказать:
— Как видите, у меня петух не обижает лисицу… Яркий пример мирного сосуществования!
И оно действительно мирное… Лисица начинает прыгать в кольцо, на котором сидит петух, и при всем своем коварстве она не меняет траекторию прыжка, дабы схватить партнера за лакомое место. А что касается рыси, то она вообще соблюдает свойственное ей — рыси! — хладнокровие…
Настает очередь дуровского любимца Пашки.
— Кто это? — спрашивает коверный.
— Лев.
Клоун явно разочарован:
— Ну уж и лев! Ни гривы, ни хвоста, только мокрые места…
Тем не менее удивительно гибкий и по-своему даже грациозный Пашка ловит носом маленький мяч, брошенный ему дрессировщиком, и со змеиной гибкостью балансирует этим мячом. Но мячик, увы, падает на пол… Однако Пашка не нуждается ни в помощи ассистентов, ни в услугах униформистов. Легко скользнув на манеж, он поднимает носом мяч и, продолжая баланс, с видом победителя возвращается на пьедестал. Правда, излишней скромностью Пашка не обладает. Вернув Дурову упавший мяч, он ложится на бок и аплодирует себе ластами, недвусмысленно приглашая зрителей последовать его примеру…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Анатолий Иоффе, врач по профессии, ушел из жизни в расцвете лет, заявив о себе не только как о талантливом специалисте-экспериментаторе, но и как о вполне сложившемся писателе. Его юморески печатались во многих газетах и журналах, в том числе и центральных, выходили отдельными изданиями. Лучшие из них собраны в этой книге. Название книге дал очерк о применении гипноза при лечении некоторых заболеваний. В основу очерка, неслучайно написанного от первого лица, легли непосредственные впечатления автора, занимавшегося гипнозом с лечебными целями.
С одной стороны, нельзя спроектировать эту горно-обогатительную фабрику, не изучив свойств залегающих здесь руд. С другой стороны, построить ее надо как можно быстрее. Быть может, махнуть рукой на тщательные исследования? И почему бы не сменить руководителя лаборатории, который не согласен это сделать, на другого, более сговорчивого?
Отдыхающих в санатории на берегу Оки инженер из Заполярья рассказывает своему соседу по комнате об ужасах жизни на срайнем севере, где могут жить только круглые идиоты. Но этот рассказ производит неожиданный эффект...
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.