Аншлаг [Рассказы о цирке] - [44]

Он вышел голым до пояса, в шароварах и в чалме. Тело было коричневым, поскольку натерся жженой пробкой так, как натираются Зарема в «Бахчисарайском фонтане» и Ванда в «Розмари». С гримом, правда, переборщил: лицо было шоколадным, а губы почти синими. Однако смеха своим появлением людоед на вызвал ни малейшего — уж слишком серьезными были наши приготовления.

Магомет отвесил низкий поклон, затем выпрямился и застыл, скрестив волосатые ручищи на широкой груди и насупив брови.

Теперь предстояло самое трудное — во всяком случае, для меня…

— Начнем сеанс «Съедение живого человека», — повторил я и, не моргнув глазом, добавил: — Желающих быть съеденными попрошу на манеж.

И опять никто не засмеялся над чудовищной нелепостью моего приглашения. Тишина, самая настоящая тишина воцарилась в цирке. Слышно было только, как кто-то кого-то подталкивал, где-то заспорили, кое-кто привстал со своих мест, надеясь увидеть желающих.

Но желающие не появлялись.

Все получилось именно так, как предсказывал администратор.

— Считаю до трех, — медленно произнес я. — Раз… Нет желающих? Два… Нет желающих? Три… — И, сделав короткую паузу, тоном, не терпящим возражения, заявил: — Ввиду отсутствия желающих быть съеденными, сеанс не состоится… Представление окончено!

Магомет с достоинством удалился, а униформисты начали забирать реквизит.

Оркестр заиграл бравурный марш, чтобы заглушить крики недовольных, хотя, честно говоря, я ожидал, что их будет больше. На некоторых лицах, в особенности женских, можно было даже прочесть удовлетворение оттого, что все кончилось благополучно и никто не пострадал.

Правда, один длинный дядька, перекрывая оркестр, гаркнул:

— Ловко надули!

Да еще кто-то в меня запустил чем-то круглым, но поскольку все равно промахнулся, я не стал разглядывать, чем именно.

А за кулисами артисты поздравляли администратора, выручившего нас из беды, и меня — за выдержку. Но более всего радовались возможности поскорее уехать из города.

Однако главный герой нашего аттракциона вопросил:

— А какой сегодня день? Пятница… — И обдал нас нескрываемым презрением. — Только дурак может упустить субботу и воскресенье! — Затем победоносно заявил: — Остаемся еще на два дня!

— Со съедением? — хором изумились мы.

— Конечно! Разве нам не нужны деньги?..

Мы вздохнули… Можно обмануть публику один раз, и то, смею вас уверить, это было не слишком для нас приятно. Но что делать, мы ведь голодали!

После столь категорического заявления администратора наше «товарищество на марках» заходило ходуном. Страх сменяла надежда и наоборот:

— Как же можно повторять съедение?

— Да еще два раза…

— Никто же нам не поверит.

— И никто не придет.

— Ерунда! — перекрыл все реплики администратор, превращаясь и за кулисами в Магомета. — Вы ничего не понимаете! — Наконец, выдержав паузу, снизошел до разъяснения: — Тот, кто был сегодня, придет и завтра, и послезавтра. Обязательно!.. — Магомет скрестил на груди руки совсем как только что на манеже. — Публика будет ждать: а вдруг появится человек, желающий быть съеденным?!

Кто-то хихикнул, но тут же замолк, застеснявшись собственного смеха. Никто не нашел довода, чтобы отвергнуть заманчивую перспективу.

И, представьте, Магомет оказался прав! Мы снова повесили афиши, и снова у нас был аншлаг. Для разнообразия я ввернул популярную в те времена фразу:

— Нервных просим удалиться…

Однако нервные тоже заплатили деньги, а посему остались на местах. Затем мы проделали то же самое, что и вчера, и лишь когда я, вызывая желающих, досчитал до двух, мне крикнули:

— Пускай он вас съест!

Но я уже начал обретать в этом аттракционе некоторый опыт и тут же ответил:

— Он своих не трогает!

В публике засмеялись, и второй вечер прошел без всяких инцидентов.

Кто именно мне крикнул, я, конечно, не знаю, но надобно вам заметить, что реплики из зала артисты тогда нередко организовывали сами. Бывало, толстый конферансье жалуется на нездоровье, сообщая, что он уже был у невропатолога, у эндокринолога, у гинеколога…

— А ты к ветеринару сходи! — раздается в зале.

— Был и у ветеринара, — невозмутимо продолжает конферансье, — но он сказал: вы совершенно здоровы, какой дурак вас ко мне послал?

И так каждый день…

Я лично к такой подсадке никогда не прибегал, да и многие тоже. Как-то в Горловке юмориста перебил пьяный голос:

— Ты в забое был?

— В забое был, в запое не был! — парировал артист и продолжал выступление.

Однако вернусь к нашему рассказу.

Наконец наступил последний, заключительный сеанс в воскресенье.

В цирк мы пришли с чемоданчиками и с билетами на вечерний поезд, о чем заблаговременно позаботился Магомет, он ведь был дилетантом только в людоедстве.

Я, предвкушая скорый отъезд, в отличнейшем настроении вышел на манеж. Но едва произнес: «Раз… Есть желающие?» — как откуда-то сверху рухнул мощный бас:

— Есть!!!

Я обмер… С одного из задних рядов двинулся здоровенный детина в желтом полушубке. Зрители дружно повскакали с мест, высматривая добровольца. Даже музыканты привстали со своих стульев.

Магомет, однако, сохранял полное спокойствие.

Детина, неловко одолев барьер манежа, остановился напротив него.

Публика завыла от восторга.