Аномальщик. Часть 1 - [11]

И вот на третий раз, когда я уже твердо решил, завязать со всей этой дурью, ко мне Игорь и подсел. Я хмуро посмотрел на него:

— Погрузился, — ответил я тогда, с трудом сдерживая раздражение от бесцельно убитого времени.

— Да ты не переживай! — хлопнул он меня по плечу. — Не всегда удается что–нибудь найти!

— А сколько раз надо впустую сходить? — съязвил я в ответ.

Игорь криво усмехнулся.

— А как ты думаешь? — бросил он. — Почему, аномальщиками немногие становятся?

— Да фиг его знает, — честно ответил я, не желая гадать над ответом.

— Терпения нет, бросают на полпути. Многие думают же, что это круто, — Игорь невесело усмехнулся. — Наиграются в «Сталкера», книжек–ли начитаются, и айда в лес, приключения на задницу искать. Прям как ты.

Я не нашелся. Что сказать. Угрюмо слушал, вороша палкой, угли в костре.

— Это испытание своего рода. На достойность или как сказал Сокол, испытание на «Крутого Аномальщика». Впервые ведь, зачем идут? Надеясь увидеть как минимум то, что упомянуто в «Сталкере», или в фильмах. НЛО, свечения необъяснимые, привидений даже, в белых саванах. И ты знаешь, ни один еще, в первый раз, ничего не увидел.

— И ты? — вырвалось у меня.

— А чем я лучше? — развел руками Игорь. — Обычно после раза второго, третьего все решают больше не ходить.

— А вы все? Зачем ходите?

— Сейчас Макс, разговор не о нас, — Игорь пристально посмотрел на меня. — В следующие выходные мы снова идем. И не на два дня, а на пять.

Он встал, хлопнул меня по плечу.

— Решай, — и ушел.

Этим разговором он лишь еще больше убедил меня не ходить. Чем больше я общался с ними, тем больше убеждался, что у них всех, наблюдается массовый сдвиг по фазе. Придумали, значит, ребята свой мирок, и ну бродить по нему. Приду, а они мне и скажут, ну Макс, ты чего, включи фантазию! Вон то дерево, это рыцарь в доспехе, а тот куст, прям дракон, только со сложенными крыльями. Массовое впадение в детство, млять!

Одно только выбивалось из этой моей стройной теории. Ну, блин, не дураки явно, эти парни. Общаться с ними интересно, неплохо они эрудированны. Явно неплохо начитаны, иной раз я специально бросал фразы–вопросы, из книжной классики. Отвечали… Слишком они умны, чтоб быть просто кучкой придурков.

Я заметил, что мне стало скучновато общаться с коллегами, после этого всего. Так и хотелось иной раз сказать кому: «Не тупи!».

В этой же тесной компании, например, очень ценили тонкий, построенный на намеках юмор. А если и подкалывали друг друга, то не обидно. Отвечаю! Гадом буду! Ни разу, за эти три похода, я не видел и не слышал, чтобы кто–то прошелся по другому, например, углубляясь в недостатки внешности. Просто идиллия какая–то.

После этого я еле сдержался на работе, чтоб не начистить рожу Паше, плейбою нашему, богатенькому. Он подкалывал Аллу, нашу рабочую лошадку, статьи она сама писала редко, но печатала очень быстро.

Она была полненькой. Именно полненькой, а не шаром. Как раз, как мне и нравиться. Я почему–то предпочитал именно таких.

Алла у нас работает месяца четыре, поэтому я как–то упустил из виду знакомство с ней. К тому же я недавно со своей бывшей разбирался, та еще фифа…

Но я не об этом. Алла еле дождалась пока догорит сигарета, и чуть не бегом, пунцовая, рванула из курилки.

Я, бросив на бегу Паше: «Дятел!», рванул за ней.

Жаль, я не понял, с чего собственно начался этот обзывательный разговор, поздно подошел. Пока въезжал в суть проблемы, Алла покинула ринг.

Я догнал ее в коридоре. Девушка шла, пряча глаза полные слез.

— Ал, ты не слушай этого идиота, — сказал я. — Он у нас дурачок, штатный.

Девушка все равно молчала, но ход замедлила.

— Он ценит людей по внешности, — воодушевленный признаком внимания продолжил я. — К тому же стандарты красоты у него с телевизора скачанные. Ну что поделаешь, своих мозгов — то нет.

Сокрушенно развел руками. И понял! Я ж, только что процитировал слова Игоря, которые он сказал про принятые сейчас стандарты красоты.

Девушка подняла на меня взгляд.

— Он как павлин. Перья красивые, а голос мерзкий, — и опять слова Игоря! — А знаешь, ведь он счастлив–то, по настоящему, никогда не будет. Он сам ничего не добивался, и все время будет бояться, что может потерять, свое положение, свой статус.

Алла задумчиво покивала головой.

— Это нам приходиться биться. Не имея потрясающей внешности или богатеньких родителей нам приходиться всего добиваться самостоятельно. Зато хрен, что отберешь просто так.

— Ты, правда, так считаешь? — спросила она тихо.

— Ну конечно! — рассмеялся я. — Кстати, у меня вполне русский вкус, не внушенный с запада.

Это я правду сказал. Меня действительно, на полном серьезе, раздражали девушки 90–60–90. Титьки — фигушки, жопа с кулачок. Прямая как доска! Зато, млять сколько апломба, что — ты!

Я ни разу не соврал, что мне нравятся вот такие, крепко сбитые, истинно блин, русские женщины!

— И? — не поняла меня девушка

— И что ты делаешь сегодня вечером?

Девушка улыбнулась.

— Давай сходим куда–нибудь, посидим? Кафе, ресторан?

— Лучше кафе, — лицо Аллы озарялось каким–то внутренним светом. — Не люблю я, когда официально.

— Заметано! Тогда до вечера!