Аномальный наследник. Том 9 - [6]

— Аск, скажи… — задумчиво начал Арвин. — В Сибири тогда были такие же одурманенные?

— Нет… — мотнул я головой. — Рахна в этих течёт несколько иначе. Изменения слабые, почти незаметные. Но отличия есть. Сейчас я сразу увидел, что рисунок контроля немного отличается от привычного нам рисунка распространения рахны сарнитом-сеятелем. В Сибири на подобной мысли я себя не ловил. Хм… — я выпрямился поняв, что меня смущало. — Если обычно рахна как бы опутывает энергетическое тело, подпитываясь им и двигая его. То сейчас она полностью вплелась в него. Из-за этого… контроль более вариативный. А одурманенные сильнее. Но и жизненных сил им это стоит больше… Да, определённо сеятель, подчинивший их, неплохо владеет жи́вой и поднаторел в том, чтобы умело использовать обе энергии.

— Браво, ваше высочество, — решительно кивнул Архун. — Я тоже пришёл к аналогичным выводам. Очищать этих одурманенных будет сложнее, — мой старый учитель резко повернулся и уставился мне в глаза. — Я прошу выдать мне двух пленных под личную ответственность.

— Думаешь, сможешь создать что-нибудь… полезное, старик? — спросил Арвин.

— Будто господин Архун хоть раз создавал что-то бесполезное, — с лёгким укором в голосе проговорил Андрей Оболенский.

— Робопес, который гадит почти настоящим дерьмом? — припомнил Арвин. — Или девяностоградусную ниарийскую сивуху со вкусом чистой воды? Или… хм…

Мой друг глубоко задумался, пытаясь вспомнить что-то ещё из Архуновских изобретений-потешек, ну а я повернулся к своему учителю.

— Даю добро. Постарайся, чтобы эти люди выжили, и, когда всё закончится, могли вернуться к обычной мирной жизни.

— Смогут ли они вернуться к мирной жизни, от меня зависит меньше, чем от других. Но насчёт остального я приложу максимум усилий, ваше высочество. Теперь о конкретных экземплярах… Я прошу выдать мне мужчин. Шанс, что они выживут, гораздо выше. К тому же… — он цепко уставился на мощного африканца. — Этот точно будет полезен.

— Нет, прости, друг, — мотнул я головой. — Белого мужчину не отдам. Он явно из местных, а значит поможет нам завоевать симпатии местных союзников. К тому же… — я сжал кулаки. — Если повезёт, мы сможем узнать побольше о сеятеле, который заявился в Швецию.

— Хорошо, — не стал спорить Архун.

Я подошёл к белокожему «зомби» и обвёл взглядом своих товарищей.

— Ну, все ощущения запомнили? — дождавшись утвердительных кивков, я положил ладонь на грудь одурманенному. — Тогда я начинаю.

Несмотря на повышенную сложность задачи из-за вплетений рахны в энергетическое тело одурманенного, очистил я его довольно легко. Никаких кровохарканий или других видимых ухудшений самочувствия «пациент» не получил. Всё-таки мой уровень контроля альтеры очень высок, и в прошлой жизни я, как и Арвин, имел высший ранг воителя альтеры.

«Очищенный» зомби, как обычно бывает в таких случаях, сразу в себя не пришёл. Его перенесли в санчасть, а двух других бойцы доставили в передвижную лабораторию Архуна. Со стороны она напоминала модуль автодома, установленного на шестиколёсную шасси армейского грузовика.

В этот момент как раз прибыли оставшиеся бойцы княжества Новочеркасского и великого княжества Тверского, так что Арвин и Андрей Оболенский направились встречать своих ратников.

Я же пошёл в «автодом» Лихарева.

У нас имелся не только грузовик-лаборатория, но и несколько других автодомов. В том числе модуль для перевозки пленных врагов, в котором можно было и… пообщаться с ними.

Когда я подошёл к грузовику, Лихарев — высокий мужчина с зачёсанными назад чёрными волосами и бородкой, курил папиросу возле машины и начищал мачете.

— Ваше сиятельство, — поклонился мне капитан службы безопасности Енисейского княжества.

Дмитрий Борисович Лихарев, как и всякий хороший эсбэшник, был специалистом широкого профиля. А так как наше княжество только недавно родилось, и мы испытываем острый кадровый голод, разносторонность Дмитрия пришлась как нельзя кстати. Официально во время войны в Северном королевстве он числился среди разведчиков. Неофициально вместе с пятью другими эсбэшниками присматривал за нашими ратниками, союзниками, противниками… И вот лично занимался дознанием. Ведь начинал свою карьеру Лихарев как раз в отделе дознавателей.

— Ну? — коротко спросил я.

Лихарев прочесал глазами округу и, убедившись, что рядом никого нет, рубанул с плеча:

— Что-то знает. Нутром чую. И, похоже, знает то, что знать не должен. Но… — капитан поморщился и неопределённо повёл в воздухе лезвием мачете. — Молчит, достойный сын французской аристократии, ваше сиятельство. Мягкие методы не работают. Но если дадите добро, — он заискивающе хлопнул ресничками, — вероятно, я смогу его разговорить.

— Добро, говоришь… — вздохнул я. — Относительно целый и невредимый вражеский аристократ может стать ценным активом, если потребуется обменивать военнопленных. Если этот аристократ, разумеется, сам по себе не несёт огромную ценность для вражеской армии. Таких возвращать стоит лишь в редких случаях.

— Вы правы, ваша светлость. Но этот… сам по себе может и, грубо говоря, пустышка. Но явно что-то знает. И из-за этого уже перестаёт быть пустышкой, — у Лихарева аж глаза светились, так ему не терпелось докопаться до правды и выведать все подноготные тайны пленного аристократа.