Аномалия - [2]

Нина. Шофер? Я думала… какой бурный у них роман — мужчина все время спит за рулем…

Таня. Ну что ты… Это шофер… Хотя тот тоже любил поспать…

Нина. Того я уже не узнаю…

Таня. Не узнаешь… Все было очень хорошо, до посольства. Я прилетела с ним в Москву. Нас встретили какие-то дружелюбные парни на иномарке… Все очень благородно… Только они все время плевали в окно… Видимо, не хотели плевать в машине. То один кнопочку нажмет — окно опустит — плюнет, потом другой… Вечером пошли с ним в ночной клуб, поужинали… очень красиво… очень интенсивно… красиво с ним переночевали… Ты понимаешь — у меня все дрожало внутри — он везет меня в Париж… Утром встали поздно, я голову помыла… не успела просушить… понимаешь… и с мокрыми волосами я как дура помчалась к французам в посольство… Он первый пошел к консулу на беседу. Вышел довольный — визу дали… И пошла я. Сидит за столом сухая, старая крыса, вся в морщинах… смотрит в мои бумаги и на мое лицо не смотрит. Что у вас есть, она меня спрашивает? Я как дура стою… улыбаюсь… Показываю ровные зубы. Есть все, что нужно женщине, чтобы сделать мужчину счастливым. Она листает мои бумаги. Мужа у вас нет. Ребенка у вас нет, она мне говорит… Я ее еще не понимаю — улыбаюсь. Кто знает, может, еще будут и муж и ребенок… А собственность какая-нибудь у вас есть? Она меня спрашивает…

Нина. Собственность?

Таня. Собственность… Мы так воспитаны были, говорю — собственность считали мещанством… У нас всего несколько лет свобода и демократия… Что у вас есть? — она меня пытает… Ну как же! Есть мои мысли… мои чувства… И вообще мой любимый художник импрессионист Клод Моне! Я вот только взгляну на его подлинники и назад… Она мне кивает и указывает на бумаги — у вас, на вашей родине, ничего нет. Вы можете не вернуться сюда! Докажите, что вы вернетесь. Тут у вас ничего нет! Ничего! Я сижу перед ней с мокрой головой… и мне ей сказать нечего — у меня действительно ничего нет…

Нина. Если они меня спросят про собственность — я кроме книг ничего не смогу привести в доказательство. У меня только книги и больше ничего нет!

Таня. Да, моя дорогая. Поэтому ты и путешествуешь по родной стране… И им неинтересно будет слушать про то, как ты рвалась в Москву на баррикады… Ты понимаешь, почему я должна была куда-то выехать. Я поехала… с другим человеком. Пока у него хватило денег только на Индию…

Мусатова. Беда у нее… Только на Индию у него… беда.

Таня. Вы знаете, кого в Индии сжигают в первую очередь на празднике плодородия? Изображение женщин с недовольным лицом. Я смотрела специально на лица этих индиек. У них нет морщин! Они всем довольны, хотя там бедность пострашнее нашей. Она себя не жалеет, жалеет только его. В этом мы очень похожи… но наши мужчины очень быстро садятся на шею…

Нина. Все равно мне Ефима жалко. Очень жалко… Он одинокий…

Таня. Мы его жалеем больше, чем он нас! Он не такой одинокий, как тебе кажется…

Нина. Ефим страшно одинок…

Таня. Есть взрослый сын…

Нина. Он одинок… одинок…

Таня. С ней… Это я, дура, готова была его слушать раскрыв рот. Но тогда мне было не так много лет, как сейчас…

Нина. Ну, тебе и сейчас не так уж и много…

Таня. С таким мужчиной год за два идет… Но с ним было тогда безумно интересно! С ним невозможно было смотреть по сторонам. Кто плюет в окна или нет, я не замечала. Ничего не существовало, кроме него… Но этого давно уже нет…

Нина. Русская женщина умеет жить воспоминаниями.

Таня. Это очень удобно для мужчин… Мы ему ничего не должны. Я Жанну очень хорошо понимаю… Я ее спросила — Жанна, поговори с ним — если он у меня просит деньги на бензин — на что нам надеяться…

Нина. Ей не надо было этого говорить!

Таня. Пусть он нам всем честно скажет! И давайте разбежимся!

Мусатова. В беде она… Да ты беды настоящей не видела… Ну что ты видела? Где же ты ее видела, настоящую беду-то? В Париж тебя не пустили, так ты в Индии оказалась…

Таня. Что мне прикажете в холерные бараки с любовниками ездить?

Мусатова. Жаль, что они тебя там не сожгли в Индии!

Таня. Вот вам я туда не советую ехать…

Мусатова. Да ты беды-то настоящей не видела никогда!

Таня. Что вам еще нужно, что бы вы себя пожалели? Упасть туда головой вниз и вторую ногу сломать?

Мусатова. Да ты сломанных ног-то не видела…

Таня. Ну и что мне теперь делать? Добрести к утру до дороги, доехать до ближайшей больницы — изучать переломы?

Мусатова. Что с тобой говорить? Была бы ты человеком… может быть, я бы с тобой и поговорила… Себя она пожалела…

Нина. Таня ведь и вас жалеет… Вам ведь тоже там было холодно…

Мусатова. Не надо меня жалеть! Мне хорошо было там на свежем воздухе!

Таня. Я молодая женщина! Понимаете, я женщина, а не чучело… Я не могу целый день стоять в открытом поле, на таком ветру… из-за чьей-то беспомощности!

Мусатова. А я могу… Я пойду, встану и буду стоять под дождем! Одна на ветру!

Нина. Мы там и замерзли!

Мусатова(Нине). А я тебе говорила — не стой на месте, прыгай…

Нина. Я не могу больше прыгать!

Таня. Это каприз, Нина! Марш в поле — прыгать!

Нина. Сколько мы можем его ждать?!

Таня. Бросил нас посреди этой замороженной земли, уже целый день ни от кого нет помощи!

Нина