Анна Самохина. Роковая женщина советского кино - [6]

Впрочем, Карл Иванович не казался расстроенным моим невниманием. Аккуратно пристроив матерчатую сумку на соседний стул, он продолжил.

– Когда отец сообщил, что ему предложили место главного инженера на одном из заводов, построенных нашей семьей еще до революции, мы сразу же начали собираться в дорогу. Родители давно хотели вернуться, но одно дело – вернуться, потому что жизнь за границей не удалась, и совсем другое – вернуться туда победителями! Нет, разумеется, мы не могли уже претендовать на потерянное в результате эмиграции наследство, но зато теперь отец бы мог посвятить свою жизнь любимому делу, да еще и занимал бы одну из ведущих в этом деле ролей.

Десерт «Анна Павлова» – пирожные безе со свежими фруктами, особенно популярный десерт в Новой Зеландии и Австралии. Изготавливается из безе, взбитых сливок, верхний слой – из ягод или кусочков тропических фруктов (в Новой Зеландии и Австралии предпочитают клубнику в сочетании с мякотью маракуйи, в Великобритании – малину)

При слове «ролей» я с тоской подумала о Самохиной, от изучения материалов о которой меня отвлекли. Впрочем, почитаю в гостинице. Сейчас же даже хорошо попить горяченького.

– Отец сказал, что с собой мы можем взять только самое необходимое. Вы представляете – переезд в другую страну? Да еще и в страну, где, насколько нам это было известно, ничего нет. Это значит, что можно просто распродать по дешевке нажитое, а потом остаться на новом месте ни с чем. Я был готов ехать, взяв с собой только смену белья, при условии, что мне позволят забрать в Советский Союз портрет. Но именно за него я больше всего и опасался. Как объяснить на границе происхождение этой вещи? Самое простое было бы сказать, что на портрете изображена какая-нибудь родственница, например бабушка, но как заставить ничего не знавших о краже родителей подтвердить эту информацию?

Наконец был назначен день отъезда. Понимая, что может произойти все что угодно, я сходил в фотомастерскую, и они пересняли для меня изображение незнакомки, на случай, если картину не позволят вывезти за рубеж. И что бы вы думали? Опасаясь, как бы картину не похитили, я забрал ее сразу же после съемки, и на следующий день, собирался зайти за фотографией. Как вы понимаете, проявка в то время делалась весьма неспешно. – Он подкупающе улыбнулся.

Анна Самохина с подругой Еленой в аэропорту

– Но… на следующий день ателье было закрыто. Думая, что это всего лишь досадная случайность, я зашел через день, и через два, через три дня… дверь оставалась заперта. Я злился, потому что уже заплатил наглому фотографу, отдав за работу все свои карманные деньги, и не получил результата. Накануне отъезда договорившись с моим приятелем Шмитом, мы забрались ночью в проклятую контору, где при лунном свете – было полнолуние и достаточно светло – мы принялись обшаривать папки с заказами. Вдруг неожиданно загорелась кладовка, где фотограф держал негативы. Готов поклясться, что мы не заходили туда и, следовательно, не могли совершить непреднамеренного поджога. Мало этого, заметив пламя, мы попытались затушить его, но все было напрасно, и мы сбежали, так и не получив фотографий.

Кстати, позже я много раз пытался переснять заветный портрет, но ничего не получалось. Он упорно не выходит на фотографиях, словно желает оставаться в единственном числе. Впрочем, красивые дамы ненавидят конкуренцию, а моя дама даже очень красива. – Он погладил сумку. – Много раз пытался и дома на свою камеру, и в хороших ателье. Засветка или черный квадрат.

– Что за ерунда? – Я достала из кармана мобильник, поискала в меню фотокамеру.

– Либо черный экран, либо засветка, либо сам фотоаппарат ломается, – поспешил предупредить Карл Иванович.

– Можете вынуть портрет из сумки и поставить его на стул? – Я наконец нашла камеру и теперь выключила вспышку. – За качество не отвечаю, чистый эксперимент.

Послушный моей воле Карл Иванович поставил картину на стул рядом с собой. Мобильник щелкнул, мигнул и показал пустую батарею. Допрыгалась! Пять лишних часов в аэропорту, и зарядка тю-тю. И как я теперь должна буду связаться со своими, чтобы они не дергались? Планшет? Я посмотрела на зарядку и только что не застонала: воистину, чем техника более навороченная, тем отвратительнее у нее аккумулятор.

«Аэропорт, конечно, великий источник радости, но есть радость еще больше: та, что охватывает вас в самолете. Она достигает апогея, когда вы сидите у окна, а самолет отрывается от земли».

(Амели Натомб)

– Я же предупреждал, – приняв мое недовольство на свой счет, оправдывался Карл Иванович.

– Вы тут не при чем. – Я извлекла из сумки зарядное устройство и, безуспешно поискав розетку, в конце концов была вынуждена попросить официанта пристроить гаджет за барной стойкой.

Фотографировать заколдованный портрет резко расхотелось. Не потому, что планшет волшебный образом разрядится, столкнувшись с магией эгоистичного портрета, – он в любом случае разрядится минут через десять, максимум пятнадцать. А этого ни в коем случае нельзя допустить, потому как рейс могут объявить в любой момент, мобильник может еще не успеть подзарядиться, а связь будет нужна срочно.