Анна Керн. Муза А.С. Пушкина - [47]
Позже подобная ситуация повторялась еще несколько раз. Семейство какое-то время жило в том или ином доме, потом съезжало, и в дневнике Александра Васильевича появлялась запись о принимавших их хозяевах, которые были «сухи сердцем», «пусты» и жили «только внешней жизнью».
Долгое время семья скиталась по разным углам, живя то в Тверской губернии, то в Лубнах, то в Киеве, то в Москве, то в селе Прямухино. Зарабатывать себе на пропитание у них не было сил, иных доходов не имелось. Супруги быстро перешли черту бедности и достигли такой ужасающей нищеты, что Анна Петровна в конце концов решилась на отчаянный шаг и продала самое дорогое, что у нее было: письма А. С. Пушкина. Продала в 1870 г., за бесценок, всего по пять рублей за штуку. Для сравнения биографы приводят такой факт: при жизни Пушкина роскошное издание «Евгения Онегина» стоило 25 рублей за книгу. Можно представить, насколько велико было отчаяние Анны Петровны, если она пошла на такое… Купил у нее эти письма издатель Семевский, которого Александр Васильевич называл «очень ловким литературным аферистом». «Думал ли Пушкин, – писал супруг Анны Петровны, – что его поэтическая, исполненная чувства и игривого остроумия любезность поможет предмету его на старости лет сшить себе кое-что и купить вина и лакомств?»
Письма Пушкина Анне Керн были напечатаны в 1879 г. в журнале «Русская старина», а их подлинники долго хранились в архиве Семевского.
После смерти его вдовы они были проданы на петроградском антикварном рынке и сменили несколько хозяев, после чего оказались в архивах музея.
Иногда, очень изредка, кто-то из знакомых вспоминал о Марковых-Виноградских и помогал чем-то, что воспринималось несчастными супругами как величайший дар судьбы. Но нельзя не отметить, с каким мужеством и вызывающей безграничное уважение стойкостью эта пара переносила все жизненные невзгоды. Они не озлобились, не утратили ни любви и интереса к жизни, ни любви и интереса друг к другу. Быть может, как раз взаимная привязанность и помогала им выстоять, она стала для них чем-то вроде противоядия, защищавшего от всех ударов судьбы.
Об этом периоде их жизни сохранились воспоминания нескольких людей, часто эти записи характеризуют самих авторов и их окружение даже ярче, чем чету Марковых-Виноградских.
Т. С. Львова, троюродная сестра Анны Петровны, у которой наши герои гостили четыре месяца в усадьбе Митино Тверской губернии: «Анна Петровна была чрезвычайно ласкова, кротка, читала много, или скорее ей читали вслух. Муж ее окружал ее самым нежным вниманием, готов был на всякий труд, чтобы доставить ей желаемое. Видала я у них портрет ее в молодости, но на этом портрете она была представлена довольно полной – эфирного ничего не было; но я всегда слыхала от тех, которые знали ее прежде, что она была очень привлекательна».
Анна Николаевна Понафидина, дальняя родственница Анны Петровны по матери: «Несимпатичная, неинтересная циничная старуха, все мысли которой были направлены только на еду. Анна Петровна каждый день объедалась, страдала несварением желудка. Все ухаживали за ней, переносили все ее прихоти и капризы, а муж, еще молодой, симпатичный и интеллигентный, с полным самоотвержением ухаживал за ней».
Уже хорошо знакомая читателю О. С. Павлищева, урожденная Пушкина: «Старые Виноградские жили в агрономической школе в 10 верстах отсюда, но время от времени они сюда приезжали и заходили ко мне всякий раз; мне так всегда было приятно видеть эту добрую Анну Петровну, а теперь они устраиваются на жительство в окрестностях Твери, в деревне Львовых. Эта новость меня так огорчила, что насилу я удержала слезы, когда мне сказал об этом Александр; она придет ко мне для того лишь, чтоб попрощаться, – и наверняка уж нам не свидеться – он в отставке получает полный пенсион 2000 рублей[75], слава богу, что обеспечены, вот что значит протекция, без нее куда плохо бедным людям».
Маргарита Владимировна Алтаева-Ямщикова (1872–1959), писательница, издававшая под псевдонимом Ал. Алтаев произведения для детей, в основном художественные пересказы жизни замечательных людей: «Старая дама в кружевной наколке, нетерпеливая, с деспотическими замашками, немного жеманная… она критиковала и вышивку, и рисунок. Цвета не те. Шерсть не та. Канва слишком крупна. Оттенки никуда не годятся. Сюда нужен шелк, а не гарус и не берлинская шерсть. И шелк не «шемаханский», а непременно «филозель». Сорок лет назад у нее было вышито таким шелком бальное платье, и она была восхитительна – сам Пушкин это находил… Она никак не может забыть, что когда-то была обаятельна и вдохновляла самого Пушкина, и любит напоминать об этом каждому к месту и не к месту. Бок о бок с нею ее верный раб – муж, на двадцать лет моложе ее, но все еще влюбленный в этот памятник пушкинской эпохи. На морщинистом лице жены он видит прежнее очарование, во всем ей поддакивает».
И еще одна история от той же Маргариты Алтаевой, столь же трогательная, сколь и неприятная, в которой участвует популярный в то время тенор Федор Петрович Комиссаржевский (1838–1905): «Вот замирает последняя нота, раздаются рукоплескания. И вдруг томный голос:
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Матильда Кшесинская была талантливейшей балериной, примой Императорского театра.Жизнь этой удивительной женщины напоминает захватывающий роман: если бы в юности не состоялась ее встреча с Николаем II, возможно, судьба сложилась бы как-то иначе. Но эта встреча состоялась…О том, какой была Матильда Кшесинская, как прожила свою жизнь длиною в век, расскажет книга поэта и писателя Елены Литвинской. Издание дополнено цитатами из воспоминаний современников и самой Кшесинской, а также большим количеством фотографий.
Ее звали Елена Дьяконова. Но в историю она вошла как Гала — муза и жена французского поэта Поля Элюара, а затем испанского художника Сальвадора Дали. Когда мы произносим это короткое имя, звучащее одинаково на всех языках мира, в воображении возникает образ необыкновенной женщины, решительной и харизматической. Она не была красавицей, но обладала особым женским магнетизмом, что заставляло мужчин терять от нее голову. Весь мир до сих пор перечитывает дневники и письма Дали, в которых он восхваляет свою жену. О том, какой была эта женщина и как прожила свою жизнь, в книге писательницы Елены Литвинской.