Аниран расправляет плечи - [65]

— Никому не подниматься по ступеням! — мы все услышали молодецкий рык одного из дородных парней. Услышав такой, вряд ли кому-либо захотелось бы испытать терпение говорившего.

— Не привык, когда чернь топчет порог родного дома, — брезгливо поморщился примо Хатемаж. — Как в детстве не любил, так не люблю и сейчас.

— Для меня вы все одинаковы, — спокойно ответил я. — Для меня жизнь каждого имеет значение.

Примо фыркнул:

— Удивлён, что анирану есть дело до кого-либо, кроме него. Я слышал о ином… Но всё же: с чем ты пожаловал ко мне? Тебе что-то нужно? Или ты хочешь мне что-то предложить?

Голубые глаза вонзились в меня, как копьё. Они исследовали моё лицо, будто детектор лжи, и старались быстро обработать всю доступную информацию.

— Просто хотел познакомиться, — честно признался я. — Король встретил меня дружелюбно, это верно. Но это не значит, что отныне я буду врагом тому, кто враг короля. Ведь враг же, да?

— С Его Величеством у нас возникло недопонимание, — Хатемаж говорил без эмоций. Он контролировал свою речь и оценивал каждое сказанное слово. Ведь он, как я понял, не сомневался, что каждое его слово я передам королю. — Я хотел получить больше, чем он готов был мне дать. Я много трудился и многого добился, несмотря на то, что, по праву рождения, мог делать куда меньше. Я мог сидеть за столом Его Величества и делать, что делают все остальные — пить и жрать за его счёт. Но я избрал другой путь. Я хотел многое доказать и себе, и всем остальным. И, как мне кажется, я доказал. Но Его Величество это не оценил. Не оценил мои способности и возможности. И теперь я ему покажу, что он ошибался.

— Неприязнь к королю имеет глубокие корни?

— Как сказать, — маска добродушного юноши испарилась. — Это жирный боров отобрал у меня моё наследство — отцовское поместье в фруктовых садах на противоположном берегу озера. Отобрал поместье у единственного сына того, кто многие зимы верой и правдой служил двум королям — Аскольду Второму и Анфудану Третьему. Мой отец даже жизнь отдал ради второго. И вот чем боров отплатил — лишил сына законного наследства.

В голосе Хатемажа впервые прорезались эмоции. И это не слово «боров» мне подсказало, явно выскочившее не случайно. Подсказали сжатые кулаки и стиснутые в злобе зубы.

— Возможно, это некое недоразумение. Думаю, с Его Величеством можно договориться…

— Оставь, аниран, — отмахнулся он. — Мне не о чем с ним договариваться. Наверное, он о чём-то хочет договориться со мной, раз ты здесь?

— Я здесь от своего имени…

— Прекрати, прошу тебя. Я не столь глуп, чтобы в это поверить. Если бы тебе не рассказали, ты бы и не узнал обо мне. Ты думаешь, я поверю в визит вежливости посланника небес? Я — всего лишь мелкая, ничтожная сошка по сравнению с тем, кем являешься ты.

Хатемаж сделал знак рукой, чтобы нам подлили вина. А я сидел неподвижно несколько секунд и приходил к выводу, что этот пацан действительно не дурак. В нём явно что-то есть. Какая-то сила. Внутренний стержень, наверное. Может, мне стоит попробовать перевербовать его? Перетянуть на свою сторону? Король для меня важен, несомненно. Но и толковые кадры тоже всегда нужны. Может, стоит предложить ему какую-нибудь должность при дворе? Сотника или тысячника, например.

— По правде говоря, меня волнует всё, — осторожно начал я. — А конкретно — плачевное состояние Астризии. Я собираюсь хорошенько встряхнуть её и переделать. И для этого Его Величество обязан стать моим союзником. Именно обязан. Без той власти, которой он обладает, всё бессмысленно. И он, мне кажется, уже стал им. Но так же я хочу избежать вражды с кем-либо. Я знаю, что голод пригнал под стены Обертона множество отчаявшихся и обездоленных людей. Я знаю, кто в этом повинен. Но это уже прошлое. А я смотрю только в будущее. И в том будущем, которое вижу я, тебе, примо Хатемаж, нет нужды враждовать с Его Величеством. Я смогу вас примирить и направить твою энергию в правильное русло.

Хатемаж засмеялся сразу, как только я закрыл рот.

— Ты знаешь, кто повинен в голоде? Эка удивил. Тут все знают, кто виноват. И они ненавидят того, кто с ними сотворил такое… Но они очень хорошо относятся ко мне. Они помнят и всегда будут помнить того, кто растратил своё состояние, лишь бы они смогли пережить зиму. Кто помог им не умереть с голоду, кто согрел и дал временный кров. Здесь люди верят мне. Хоть здесь обитает, в основном, чернь, это моя чернь. Моя, а не короля. Здесь все трудятся усердно, чтобы прокормить себя. Здесь царит порядок. Мой порядок. И с каждым днём — отчасти, благодаря тебе, аниран — людей прибывает всё больше. Им всем не хватит места в Обертоне, уж я-то знаю. И они обязательно придут ко мне. А когда нас станет столько, что озеро будет не в силах всех прокормить, тогда я решу поговорить с королём. Я сам напишу ему и много чего потребую. Будь уверен, аниран, я не ограничусь лишь желанием получить обратно поместье. Я потребую все поместья всех тех скотов, которые жрут за столом борова. На том месте, где должен сидеть я.

После этой пламенной речи я разочарованно вздохнул. Нет, этот эгоцентричный мудак мне не нужен. Только и слышу от него: «я», «я», «я». «Моё», «моё», «моё». Несомненно он обладает организационными талантами. Амбициозный и рисковый, судя по тому, что решился выгрести из копилки последнее ради помощи тем, кого становится всё больше день ото дня. Тратить собственные деньги на обездоленных беженцев суровой зимой — не каждый бы на такое решился. Да, теперь, когда взял под контроль порт и имеет достаточно сил, чтобы угрожать королю, уверен, потери он возместил. Может, даже нажил новое состояние. Но золото, как я понял, его мало интересует. Его интересует влияние, которое он может оказывать на других, высокий статус и демонстрационное пренебрежение к каждому, кто посмеет сомневаться в его исключительности. Эдакий царёк местного уезда. И он, несомненно, может натворить много нехороших дел, если окончательно озлобит толпу и погонит её на стены. Тогда Обертон ждёт очередная резня.