Аниран расправляет плечи - [62]

Но были и те, кто трудился. Многие валили лес, выкорчёвывали пни и выравнивали землю. Я увидел даже тех, кто строил дома, обтёсывая брёвна. На причалах тоже не били баклуши. Я видел, как из сетей прибывших лодок вытряхивают рыбу. Как подгоняют тачки, сгружают рыбу и увозят куда-то вглубь леса. Не в Обертон везли, как положено было делать по-правильному, а в противоположную сторону.

— Идём? — отвлёк меня от изучения окрестностей Фелимид. Ему было немного не по себе, что приходилось идти на враждебную территорию лишь втроём. Но я так и не понял: он боялся за меня, или за себя.

— Пройдём, потолкаемся, посмотрим для начала, — сказал я.

Мою речь перебил знакомый хрип птицы. Неожиданный хриплый «ка-а-ар» раздался практически над головой.

В паре метров над нами парил сирей. Мощные чёрные крылья гоняли воздух, клюв был раскрыт наполовину, а глаза внимательно за нами наблюдали.

— Не понял, — я растерянно развёл руками.

— Ка-а-а-ар! — протянул сирей и пошёл на посадку. Но приземлился он не мне на голову. И не на стартовую площадку, аки космический корабль. Он приземлился на выставленную руку Иберика.

— Нашёл таки, — улыбнулся парень. — Вот уж не думал, что он меня запомнит.

— В чём дело? — я был удивлён не меньше, чем десятки людей, топчущихся рядом и бормотавших слова восхищения.

Иберик протянул руку и погладил птицу по крыльям. Сирей не возражал и продолжал равнодушно сидеть.

— Это последняя птица, ани… — Иберик вовремя спохватился, наклонился поближе и дальше говорил шёпотом. — Помнишь, которую мы отправляли за помощью в Обертон? Он намекнул, что я пришёлся ему по душе. Но я не поверил. И вот, он меня всё же отыскал.

— Чего-чего? Кто кому намекнул? Он тебе?

— Угу, — ничуть не смутился Иберик. — Сирей слишком независим, чтобы делать то, чего не желает. Он добр к тем, кто добр с ним. Ну, или кто кормит от пуза. А этот пообещал помочь, когда я очень хорошо его попросил. И не забыл это. Он выполнил обещание и теперь готов принять мою благодарность… Как ты выбрался из клетки заводчика? Перегрыз прутья, что ли? — Иберик засунул руку в карман и вытащил наполовину сгрызенную полоску вяленого мяса. Затем протянул птице, которая даже не каркнула в ответ, но мясо проглотила в мгновение ока.

— Чудеса какие-то, — пожал я плечами. — А мне можно?… Не мясо, блин! Можно с ним как-то войти в контакт?… Ну, я имею в виду: если протяну руку, он не вцепится в палец?

Иберик задумался.

— Ты не чинил ему зла. И, я уверен, он тебя помнит. У сиреев прекрасная память. Но ты же… не простой. Не такой, как… Ну, в общем, не один из нас. Я не знаю, как он отреагирует. Извини, ани…

В этот раз, выскользавшее из его рта секретное слово остановил взмах моей руки. А затем, этой же рукой, я потянулся к крыльям сирея. Я ни капельки не сомневался, что эта птица — аналог матана. Не в плане физиологии, конечно, а в плане ментальных способностей. Не может в таком большом городе простая птица отыскать человека, которого видела лишь однажды. Не может рассмотреть с высоты именно его. Единственно верный ответ — она этого человека чувствует.

Сирей нахохлился, как попугай, когда я тянул руку. Но не клюнул и не слинял. Он недовольно замахал крыльями, возражая против нежностей, а затем я будто услышал в своей голове картавый голос.

— Не знаю! — раздалось короткое и хриплое.

Я отпрянул. Неужели мне не показалось? Мой матан ведь не умел разговаривать. Он же, вроде, только картинки посылал. На то и телепат. Но эта птица…

Я снял перчатку и вновь осторожно протянул руку. Сирей тюкнул меня клювом в палец.

— Не лезь! — вновь прозвучало в голове.

— Невероятно, — прошептал я. — Вы же не слышали, да?

— Чего не слышали? — спросил с интересом наблюдающий за этой сценой Фелимид.

— Я или спятил, или он действительно разговаривал со мной.

— Значит, у тебя есть задатки заводчика, — улыбнулся Иберик. — Не каждый может понять сирея с первого раза. Понимать его надо учиться. Да и сам сирей не особо дружелюбный. Как я и говорил: или за еду, или за доброе отношение.

— Значит, с ним можно установить ментальную связь, — сказал я про себя и с интересом смотрел на сирея. Он угомонился и смотрел на меня с не меньшим интересом, как мне казалось.

— Я нареку тебя Сумман, — неожиданно произнёс Иберик. — Всевидящий, на старом языке Флазирии. Как тебе такое имя?

Сирей потерял ко мне интерес и склонил голову, будто раздумывал. Затем хрипло каркнул, расставил крылья и замер на руке Иберика, как статуя.

— Ничего себе, — присвистнул я. — Ну позёр.

— Значит, имя пришлось ему по душе, — Иберик был доволен. — Теперь он мой друг. Он сможет отыскать меня, если я попрошу о помощи. И сам может моей помощи попросить. Стоит лишь позвать его.

— Ментально позвать? — спросил я.

— Как?

— Ну, я имею в виду, как позвать? Подумать о нём, или что?

— Произнести его имя, — по-простяцки пожал плечами Иберик. — Про себя или вслух. Он услышит рано или поздно.

— Чудеса да и только, — не удержался я от комментария.

Сирей ответил на мои слова карканьем, вновь замахал крыльями и, не прощаясь отчалил. Даже не завис над головой для красоты сцены.

— Это даже хорошо, — заметил Фелимид, провожая птицу взглядом. — Неожиданно, конечно. Но очень хорошо. Будет теперь секретные письма доставлять.