Аниран расправляет плечи - [46]

— Тогда, пожалуй, мне стоит попросить его об этой мелочи самому? — предложил я. — Я обращусь к нему сам, не втягивая Вас.

— Был бы весьма признателен, — сказал король, а затем — совершенно неожиданно — захихикал. — Я отправлюсь с тобой и посмотрю. Интересно, что ты будешь делать, если он тебе откажет?

— Боюсь, я буду вынужден настаивать. Я проделал слишком долгий путь ради этой книги. А многие люди даже лишились жизни, помогая анирану. Так что я точно не отступлю.

— Посмотрим-посмотрим, — продолжал смеяться король. — А вдруг и он не отступит? Хе-хе… Муада-а-а-ан!!! Где ты там прячешься? Небось, под дверью подслушиваешь? Ну-ка прикажи седлать лошадей.

* * *

Собирались мы долго. Охренительно долго, с моей точки зрения. Свита короля, без которой он не мог показаться на людях, оказалась слишком большой. И это не учитывая полсотни гессеров, которых быстро взял в оборот Бертрам. Так что длинный обоз с каретами, телегами и обычными всадниками растянулся от на сотню метров, не меньше.

Как самые важные особы, мы с Гуляевым получили дозволение путешествовать в королевской карете. И всю дорогу переглядывались, пока король похмелялся, требуя, чтобы я наливал ему вино из глиняного сосуда, стоявшего на ведре с самым настоящим снегом.

— Храним снег в глубоких подвалах, — похвастался король. — Анумор подсказал, что там он не тает даже летом.

Мы миновали врата внутренних стен, но, несмотря на прекрасную погоду, я не увидел оживлённого движения на улицах. Я осторожно выглядывал, смотрел по сторонам, но видел лишь испуганных людей, разбегающихся при виде грозных гессеров.

— Вон храм, — подсказал Гуляев, отдёргивая шторку с левой стороны. — А вон, видишь, чуть правее возвышается Башня Бдения. Справа, на другой стороне, мы построили Университет. Воспитанники с недавнего времени взяли в моду забираться на крышу и смотреть, как на Ристалище сражаются гладиаторы…

— У вас проводятся гладиаторские бои? — удивился я.

— До первой крови только, — разочарованно сказал король, видимо, так и не поняв, что меня удивило. — После того, как Триединый Бог наслал на нас кару, бои на смерть я вынужден был запретить… А жаль. Ни с чем не сравнимое зрелище.

Я придержал комментарии при себе, ведь считал совершенно иначе.

В дороге короля разморило от жары и вина. Не стесняясь нас, он задремал. Такое поведение почему-то вызывало у меня раздражение. Я даже сквозь зубы прошептал Гуляеву, что лучше бы он для короля не лифт сделал, а велотренажёр. А затем высунулся из окна, не став слушать последовавшие отговорки, и всю дорогу до площади с интересом разглядывал столицу.

Выстроенный из камня и обмазанный мелом храм выглядел куда богаче, чем виденные мною церкви в моём мире. Множественные ступени вели прямо от площади ко входу в форме арки, который окружали четыре мраморные колонны. Прекрасные витражи вместо окон добавляли шику. А над куполом храма возвышался знакомый символ в виде человека, протягивающего к небу руки.

Несмотря на отсутствие ограды, защищать храм тоже было кому. На самых нижних ступенях было многолюдно — там нежились на солнышке нищие. Но выше первой ступени никто не рисковал подниматься, потому что у входа и на самих ступенях дежурили храмовники. Те самые ребята в белых одеждах с треугольным знаком на груди.

— Они тут повсюду, что ли? — пробормотал я себе под нос и укрылся в карете. — Куда ни глянь — одни храмовники везде.

— Эоанит платит больше, — ничуть не смущаясь, зевнуло проснувшееся Величество. — Я столько платить не могу… Где-то у меня в кармане, кажется, сахарный палец оставался.

Король принялся шарить по карманам и нашёл самый натуральный леденец. Забросил его в рот и принялся блаженно хрустеть.

Профессор Гуляев легко прочёл в моём недовольном взгляде, что надо быстрее выбираться из кареты. Он решительно распахнул дверь и практически вытолкнул меня наружу.

— Мы прибыли, Ваше Величество.

— Идите сами, — отмахнулся тот и устроился поудобнее на подушках. — Там жарко. Я побуду здесь, в тени… Муада-а-а-а-н! Прикажи подать вина!

Когда полсотни гессеров окружили процессию и спешились, местных бомжей как ветром сдуло. Они успели похватать свои тряпки и горшки, в которых трясли монетками, требуя милостыню, и улепётывали, аж пятки сверкали. Храмовники же лишь прекратили бесцельно бродить туда-сюда. На ступенях храма их топталось с десяток, и они собрались вместе, чтобы обсудить причину прибытия гостей. А затем один из них, самый шустрый, наверное, придерживая ножны, рванул ко входу в храм.

— Только веди себя спокойно, — посоветовал Гуляев, прыгая взглядом по группе храмовников.

— Это не визит вежливости, — отмахнулся я. — Я очень долго сюда добирался. Добирался ради книги. Отказа я не приму.

Я поправил кинжал на поясе и решительно взбежал по ступенькам. Для той физической формы, в которой я сейчас находился, это было совсем несложно.

Но остановить меня посмели только у самого входа. Именно там храмовники сплотились все вместе, отступив со ступенек.

— Стой! — воскликнул один из них. — Посещение храма разрешено только после второго удара колокола.

— На колени перед анираном! — достойно ответил я.