Аниран расправляет плечи - [32]

— Я польщён вниманием Его Святейшества, — произнёс я. — Но как-то так получилось, что все святые отцы, все ревностные защитники веры, доставляли мне лишь хлопоты. Был один негодяй, который дымом помогал разбойникам уводить детей из родного дома. Он делал это ради золота, а не ради веры…

— Среди колосьев бывают и такие, которые легко сгибаются под силой ветра, — равнодушно пожал плечами Эоанит.

— …Был тот, который изуродовал моего друга, — Фелимида. Он будет наказан Его Святейшеством, я так понимаю? Но, я надеюсь, придёт время и он будет наказан лично мною, — Эоанит убрал руку с моего плеча, а Фелимид наоборот — благодарно прикоснулся. — Был так же тот, кого Его Святейшество, несомненно, знает. Коварный и опасный старик, бывший третий претендент на церковную тиару Астризии. Элестин его имя.

— Элестин?

— Из всех ревностных защитников веры он первым оказался на моём пути. Он многого хотел от меня, многое обещал…

— Что хотел? Что обещал? Что предлагал? — пулемётом выстрелил Эоанит.

— Всякое-разное, — уклонился я от ответа. — Но речь не о его мечтаниях, а о нём самом. Он оказался редкостным негодяем, совершившим непростительный с моей точки зрения поступок. И, как я смог выяснить, он должен скрываться где-то в столице. Я бы хотел попросить помощи Его Святейшества в этом вопросе. Уверен, ему будет так же интересно отыскать бывшего конкурента и допросить. И, возможно, передать в руки анирана.

В этот раз ни тени веселья не было на лице Эоанита. Ни улыбок, ни ухмылок. Он хмурился и не отрывал от меня взгляда. А в его голове, уверен, со скоростью света пролетали мысли, обрабатывая полученную информацию.

— Новость полезная. На самом деле новость, и на самом деле полезная, — признал Эоанит через некоторое время. — Обещаю анирану, что часть моего внимания я обязательно уделю этой проблеме. И, если что-то узнаю, постараюсь не забыть посланника небес.

— Спасибо и на этом, — в этот раз уже хмыкнул я, наблюдая, как всесильный глава церковной власти волнуется. Что-то в моих словах о возможном появлении Элестина в столице заставило его заволноваться. — Тогда разрешите немножко понаглеть? Примо Фелимид мне друг. Очень близкий. Мы прошли с ним через многое и многое пережили. Я бы хотел узнать от вас, ведь он не признаётся, за какие грехи он был вынужден покинуть Обертон? Я знаю, для него это родной дом. Почему он был изгнан?

— Аниран… — Фелимид, было, решил подать голос. Но его перебили.

— Вряд ли стоит называть непутёвого мужа моей дочери — примо. Репутации у него больше нет. Он всего лишь вероотступник… А изгнан он был действительно по моему желанию…

— Не только я, но и Мириам, — успел напомнить Фелимид.

— Верно, — не стал увиливать Эоанит. — Дочь я тоже наказал. Эти двое совершили богохульство: усыпили стражу, тайком пробрались ночью в святой храм, разбили хрустальный саркофаг и до утра читали запретную книгу. Читали вместе, как заговорщики. А когда их обнаружили утром, они ничего не отрицали. Они заявили, что только так могли узнать, какие тайны от них скрывает святая церковь.

— Какую книгу? — я, кажется, начал понимать. — Неужели «Книгу Памяти Смертных»?

— Всё верно, аниран. Я вижу, ты слышал о ней?

— Слышал, конечно. Святой отец Элестин часто рассказывал о ней. Но почему она запретная? Разве не каждый желающий её может прочесть?

— Только принявший сан, только впустивший в сердце истовую веру может прикасаться к главной святыне. Только святой отец может быть допущен к чтению, — моментально ответил Эоанит. — Все остальным, кто познал силу букв, доступна копия, что хранится в книгохранилище… Эти же двое наплевали на запреты. Они едва не загубили ветхую книгу, за что получили, по моему мнению, слишком лёгкое наказание.

— Враньё, — прошипел Фелимид. — Мы едва прикасались к страницам. Мы многое даже прочесть не успели.

Эоанит сурово свёл брови, будто собирался окончательно разобраться с Фелимидом прямо здесь и сейчас. Но я ни за что бы этого не допустил.

Видимо, Фелимид заметил взгляд Эоанита, а потому торопливо обратился ко мне.

— В книгохранилище копия не полная, аниран. Как я уже говорил. Нет смысла терять время на то, где нет всех ответов… Поверь мне.

— Я тебе верю, мой друг.

— Очень жаль, — Эоанит изобразил разочарование. — Надеюсь всё же, аниран достаточно самостоятелен, чтобы делать выводы и принимать решения самому. Надеюсь, он не поддаётся чужому влиянию. Это очень важные качества для любого человека, но для анирана в особенности… Рад был увидеть тебя, аниран. Увидеть целым и невредимым. Честно признаюсь: ты первый посланник небес, кого я увидел своими глазами. Я много слышал о других и уже имею о них общее представление. Тебя же я пока не знаю. Но не сомневаюсь, что мы найдём общие темы для разговоров и цели, к которым будем стремиться вместе, — он взмахнул рукой, призывая свиту вновь окружить его плотным кольцом. — Обращайся к эстарху Эриамону — моей правой руке в вопросах веры, — если будет в чём потребность. Вон он. На его голове тиара из серебра.

Свита местного понтифика вновь пришла в движение. Пожилой седобородый мужчина, едва ли не старше профессора Гуляева, выдвинулся вперёд и поклонился. На голове его крепко держалась серебряная тиара с тем же символом в центре.