Ангола: неизвестная война - [87]

К исходу третьих суток настроение у нас совсем упало. Большинство наших не имели пехотной подготовки и совсем мало кто нюхал порох. Все говорили: "Пошли они к такой-то матери, с нас хватит. В контракте это не записано". И по-своему они были правы. Оглядываясь назад, я полагаю, что наши наниматели вначале и впрямь полагали, что нам едва ли придется пробыть в районе завода больше 48 часов, но когда увидели, с каким незначительным сопротивлением мы столкнулись на первых порах, изменили свое намерение.

В довершение всего нам создавали трудности необученные бойцы правительственного батальона — сборище 18-летних сопляков, не имевших никакого понятия о дисциплине. К примеру, когда их командиры с нашей помощью попытались организовать раздачу боеприпасов и продовольствия по цепи, то ближайшие к пункту раздачи солдаты сожрали все пайки и выпили всю воду, не передав ничего своим же товарищам. Так что вскоре те стали просто бросать позиции в поисках воды и еды. Это был форменный бардак.

На четвертые сутки часа в четыре дня мы опять собрались в нашем штабе и решили сосредоточиться на обороне и снабжении основной территории завода. Боевой дух продолжал падать. Многие твердили: "С нас хватит, пора сматываться".

Командиры отделений на это ответили: "Мы можем работать только с теми, кто хочет играть в команде. Ваше отношение нам не подходит. Мы посадим вас в вертолеты — валите назад в Кабу-Леду". И тридцать парней отчалили.

Позднее мы узнали, что по возвращении они потребовали плату в полном объеме. "Но вы же не выполнили контракт, — было сказано им. — Вы пробыли там только четыре дня". "Если вы не заплатите нам все до цента, — ответили наши дезертиры, — мы отправимся в газеты и выложим все". Ангольская государственная нефтяная компания "Сонангол", которая, по всей видимости, финансировала операцию, решила не рисковать, так как новое правительство ЮАР и так болезненно реагировало на статьи о событиях в Сойю, уже появившиеся в печати.

Тем временем, на наш десятый или одиннадцатый день в Анголе, мы перебазировались с нефтезавода в Сойю, городишко с населением в 4000 человек. Там была приличная ВПП, позволявшая принимать тяжелые Си-130. У нас по-прежнему были проблемы с ежедневной раздачей воды и пищи правительственным солдатам, но боевая обстановка стала потише — всего несколько мелких стычек в день. Но поскольку даже в таких условиях подразделения МПЛА несли потери, они дважды отодвигали назад линию обороны. Было решено, что надо вернуть их на исходные позиции, потому что в случае прорыва унитавцев уже могла бы захватить завод.

Нам приходилось буквально гнать их пинками под зад, чтобы заставить идти вперед. Именно в такой момент мы и напоролись на засаду. Завязался бой, в котором погибли Фил Смит, ветеран из Родезии, служивший в 4-м разведывательном полку армии ЮАР, и Фрэнк Тальярд из ЮАР.

Четверо белых указывали дорогу, когда мы попали в засаду; части МПЛА были не в состоянии прорваться сквозь нее. А на следующий день, в воскресенье, тяжелый бой разгорелся восточнее нас. День спустя унитовцы прорвали позиции МПЛА, но развивать успех они почему-то не стали — возможно, из-за нехватки боеприпасов и продовольствия. Все наши решили, что настало время уходить. Мы не могли сражаться с крупными силами УНИТА, да и не нанимались делать это.

План спасения был прост: захватить небольшое рыбацкое судно и уйти в море. Нам говорили, что если дела пойдут хреново, то милях в пяти в море нас будет ждать корабль. Корабль там был, но нам не удалось связаться с ним по радио. Однако когда и впрямь пришло время сматываться, мы оседлали 60-футовое судно, принадлежавшее американской кампании «Тексако», которое оказалось тут с целью забрать какое-то оборудование.

Капитан сказал, что не желает быть замешанным "ни во что политическое". Мы ответили, что наше единственное желание — попасть на нефтедобывающую платформу на достаточном расстоянии от берега, откуда мы могли бы наблюдать, как развивается ситуация. Он неохотно согласился, и эту ночь мы провели на нефтяной платформе.

На другой день мы связались кое с кем из гражданских специалистов в Сойю и узнали, что ситуация выглядит стабильной. Тогда четверо полетели на вертолете обратно, разузнать что к чему. Остальных корабль «Тексако» отвез в Луанду, откуда автобусы доставили их в Кабу-Леду, а оттуда они добрались и до ЮАР, поскольку их контракты истекли. Вместо них в Сойю была отправлена новая группа.

Эта бригада состояла из ребят покруче, возможно, потому, что на их подбор было больше времени. Они отработали все установленные контрактом 30 дней и уехали. А в конце мая силы УНИТА прорвали оборону МПЛА, перебив при этом по оценкам, от 1500 до 2000 человек…».

Зачем нам, товарищ, Анголы земля?

Однако не только южноафриканские или родезийские ветераны потянулись в Анголу в начале 90 годов прошлого века. Среди сотен и  тысяч военных профессионалов, съезжавшихся в Анголу со всего мира, было немало и наших соотечественников: русских, украинцев, белорусов, тех, кто когда-то уже работал в Анголе, Мозамбике, Афганистане. И не жажда приключений, романтика «диких гусей» или большие заработки гнали их в Африку. А отсутствие востребованности их боевого опыта и знания техники у себя на родине в тот период. В первую очередь в Анголу поехали безработные военные и гражданские летчики, авиатехники, специалисты по ремонту и обслуживанию наземной боевой техники, саперы.