Ангола: неизвестная война - [85]

Наш самолет приземлился на аэродроме в Дунду, столице империи компании «Диаманг», почти на самой границе с Заиром. При въезде в город нас встретил обелиск, поставленный в честь завоевания португальцами этих территорий у голландских поселенцев. На памятнике, установленном лет пятьдесят назад красовалась примета нового времени: намалеванная черной краской надпись «МПЛА». Даже трудно себе представить, что этот городок расположен почти в тысяче километров от центров цивилизации. Отличные двухэтажные вилы, утопающие в манговых и пальмовых зарослях. Аккуратные цветники и клумбы, к каждой (!) их которых был подведен водопровод. В резиденции генерального директора, его пост тогда занимал тогда португалец Мариу де Соуза, несколько вольеров с редкими африканскими птицами. Вся территория компании — это своеобразное государство в государстве. Владея ей на правах концессии, выделенной колониальным правительством ей принадлежало все: и дороги, плотины, гидро- и электростанции, гостиницы дома, школы магазины.

Господин де Соуза предложил нашей группе осмотреть новый, недавно принятый к освоению участок добычи на реке Луэмбе. До места пришлось ехать несколько часов на лендровере. Реку запрудили и пустили по другому руслу. Пора мощных бульдозеров «Катерпиллер» (раньше по словам де Соузы их было пять, но теперь из-за отъезда специалистов часть техники простаивает) бороздили высохшее русло реки, снимая алмазоносный слой грунта и сгребая его в большую кучу. Небольшой экскаватор грузил темно-красную, смешанную с водорослями землю на подъезжающие грузовики. Далее наш путь, как и путь алмазоносной породы, лежал в промывочный породу цех. Там землю сгрузили на мелкоячеистые решетки и тщательно промыли. «Иногда попадаются крупные алмазы, из рабочие обнаруживают визуально и отбирают», — пояснил управляющий.

Но наш сопровождающий тогдашний представитель штаба ВВС и ПВО Анголы камарада Андре с гордостью говорит: «Все это теперь наше, скоро эти богатства будут служить новой власти, а значит нашему народу». В ответ господин де Соуза не стал ничего возражать, но скептически улыбнулся: уж кто-кто, а он то знал, для сбыта продукции на международных рынках необходимо разрешение кампании «Де Бирс», мирового монополиста на рынке алмазов… Конечно, если официально. А если неофициально, то можно алмазами и на рынке в Киншасе торговать. Так оно и случилось, когда Савимби захватил эти районы и буквально заполонил алмазной контрабандой пол Европы.

Война наемников

После ухода в начале 90-х годов советских военных советников и специалистов и вывода кубинских войск из Анголы, правительство Жозе Эдуарду душ Сантуша осталось практически один на один с вооруженной оппозицией. И хоть Савимби уже не могли помочь южноафриканские войска (к тому времени к власти в ЮАР пришло дружественное Анголе правительство во главе с лидером АНК Нельсоном Монделой), вооруженные отряды УНИТА представляли собой по-прежнему грозную силу. Жонас Савимби наконец то почувствовал свою силу и, отказавшись признать законность всеобщих выборов 1992 г., двинул свои войска в наступление по всей стране. Оно было настолько успешным, что к маю 1993 г. силы УНИТА уже контролировали до 70 процентов территории Анголы.

СССР к тому времени прекратил свое существование. А российскому правительству, унаследовавшему от бывшего могучего государства как ответственность за десятилетиями взращиваемое революционное движение МПЛА, так и многомиллиардные долги Анголы, было не до помощи тонущему младшему брату. Тогда правительство Жозе Эдуарду душ Сантуша обратилось к… наемникам. Да, да, к тем, кто еще недавно сражался с правительственными войсками на стороне ФНЛА и УНИТА, тем, кто остался не у дел после расформирования элитных южноафриканских спецподразделений. Южноафриканская компания «Executive outcames» взяла на себя миссию поставки на правительственную службу Анголы военных профессионалов: командиров пехотных подразделений, офицеров-штабистов, летчиков, авиатехников, саперов, подрывников, артиллеристов, всех тех, кто мог бы заменить некогда многочисленный советский советнический аппарат. И за рычаги советских танков и бронетранспортеров, штурвалы самолетов Миг-21 и Миг-23 и вертолетов Ми-8 и Ми-24 сели те, кто совсем недавно воевал на противоположенной стороне.

Вот свидетельство одного южноафриканца, завербованного «Executive outcames», и отправившегося, как и сотни других, зарабатывать свои деньги в Анголу. Имя его не называю по причине вполне понятной. По новым законам ЮАР ему, как наемнику, до сих пор грозит судебное преследование. Вот его рассказ.

«Числа 15-го февраля (1993 года — авт.) один мой армейский кореш позвонил мне и спросил, как я насчет того, чтобы выполнить кое-какую работенку для правящего Народного движения за освобождение Анголы (МПЛА). Я сидел без работы и без денег и подумал: а почему бы и нет?

В Претории мы отправились домой к некому Лэни Келлару, отставному полковнику южноафриканской армии, и там мы подписали контракты. Контракты были на 30 дней. Никакой медицинской страховки или компенсации в случае ранения или смерти. Рядовым платят 500 рэндов (примерно 150 долларов) в день, капралам — 600 рэндов, командирам отделений — 750, а командованию всей группой -900. Половину суммы нам выплатили вперед, остаток мы должны были получить после завершения контракта.