Английское право - [40]

11. В начале настоящей главы было указано, что всякому тяжущемуся дается право быть представленным при судопроизводстве опытным советником. Главный недостаток этого несомненно хорошего правила заключается в том, что оно приносит пользу богатым, а не бедным, поскольку те, у которых есть средства, легче добудут правовые советы, чем те, у которых их нет. До сравнительно недавнего времени этот недостаток, хотя и не игнорировался полностью, но принимаемые против него меры были не вполне достаточными; к этим мерам относилась, например, обязательная защита («dock brief»), на которую должен был согласиться любой адвокат, присутствующий при слушании дела с присяжными, на условиях весьма скромного гонорара в одну гинею. Однако в 1903 г. был принят Акт о защите недостаточных заключенных, который уполномочил судебные власти, предавшие обвиняемого суду, и судью, слушающего дело, удостоверять, что обвиняемый в интересах правосудия нуждается в защите и что у него нет достаточных для этого средств Вследствие этого обвиняемый получает защитника и солиситора, причем их умеренные гонорары покрываются за счет средств графства. Мы упоминали также о гораздо более широких правилах, недавно установленных Актом об издержках в уголовных делах 1908 г. По этому закону суд, рассматривающий дело, которое требует обвинительного акта при предании суду, может распорядиться о покрытии издержек обвинителя или обвиняемого или обоих за счет средств графства. Кроме того, суд может постановить, чтобы осужденный, а в некоторых случаях и неудачливый обвинитель возместили графству сумму, уплаченную им для покрытия судебных издержек обвинителя или оправданного подсудимого. Однако при апелляции по уголовным делам не допускается возмещения издержек. Недавно предписания Акта 1903 г. были так расширены, что теперь правовая помощь предоставляется обвиняемому даже в период предварительного следствия. При обвинении кого-нибудь в предумышленном убийстве, выдача «удостоверения на защиту» обязательна.

12. Наконец, надо упомянуть еще об одном правиле судопроизводства, которое также специально относится к уголовным делам. Оно гласит, что в тех случаях, когда закон не устанавливает точного размера наказания для каждого преступления в отдельности, он обычно указывает максимальную санкцию, а порой и минимальную, в пределах которых судья может действовать по собственному усмотрению.

Мы не будем здесь касаться вопроса о цели наказаний или вопроса о разных видах наказаний, возлагаемых на нарушителей уголовного права; эти темы будут несколько больше освещены в одной из следующих глав. Сейчас мы интересуемся только процедурой определения размера наказаний.

Мы уже отметили два пункта, именно, что: 1) приговор выносится и оглашается судьей или председательствующим магистратом (а не присяжными) и что 2) за исключением немногих случаев, из которых самые существенные это – тризн и предумышленное убийство (когда должен быть вынесен смертный приговор), усмотрение судьи или магистрата действует в определенных пределах, которые в большинстве случаев определяются установленным максимумом наказания. При использовании этого права усмотрения судьи и магистраты должны испытывать величайшее чувство ответственности. Условия преступлений и сами преступники так различны, что если бы закон давал твердую шкалу наказаний, то это создавало бы огромную несправедливость. Было бы, например, грубой несправедливостью наложить одинаковое наказание на сытого бездельника, который украл кусок мяса из мясной лавки только из-за алчности и себялюбия, и на бедную женщину, которая украла, чтобы спасти своего ребенка от голодной смерти. Поэтому закон, ограничивая обычно усмотрение судьи в таких вопросах известными пределами, оставляет ему достаточно широкий простор. Несомненно, что подобная практика имеет свои опасные стороны, в особенности потому, что она ставит точный размер наказания в зависимость от расположения, опыта и проницательности каждого отдельного судьи. Не лишено опасности и то правило, все еще не отмененное, что срок тюремного заключения, назначаемого в виде наказания за так называемый мисдиминор, направленный против общего права, формально ничем не ограничен; но эта опасность фактически устраняется благодаря существующему обычаю, который (как сообщили автору) применяется почти повсеместно и заключается в ограничении тюремного заключения даже по серьезным делам всего двумя годами.

Правила, относящиеся только к гражданским делам

13. Одна из самых существенных разниц между уголовным и гражданским процессом заключается в том, что гражданское дело может быть начато без предшествующего или предварительного дознания о том, основательны ли обвинения, на которых оно базируется. Говоря в общей форме, всякий человек может начать гражданское дело против другого лица, причем нет никакой надобности удостовериться в том, что выдвинутые им основания иска не являются в высшей степени легкомысленными и необоснованными. Эта особенность гражданского процесса отчасти объясняется тем совершенно очевидным обстоятельством, что в нем обвинитель или истец не пользуется мощным механизмом, которым располагает корона, но выступает и действует от собственного имени и на собственный риск. Кроме того, она вытекает из того еще более существенного условия, что, как бы ни были скандальны некоторые виды гражданских исков, одиозность их для лиц, которым они предъявлены, не может, за исключением редких случаев, сравниться с одиозностью привлечения к суду по серьезному уголовному делу. С другой стороны, чрезвычайно важное значение того факта, что всякий человек, считающий себя обиженным, имеет возможность искать удовлетворения своей обиды в суде, а не прибегать к насильственной расправе, заставляет преодолевать все изложенные соображения.