Английский язык с У. С. Моэмом. Театр - [51]
felt (что он почувствует) it would be beneath his dignity to accept (что это будет
ниже его достоинства — принять ее; dignity —достоинство,величие,
положение в обществе). Or alternatively (или же: «в качестве альтернативы»)
that he should get Michael to read the part (что он заставит Майкла прочитать
роль) he had in view (которую он имеет в виду) and come to the conclusion (и
придет к заключению) that he could not touch it (что он не подходит /на нее/:
«не касается ее»). But when she saw Michael coming towards her (но когда она
увидела Майкла, идущего к ней) half an hour later (полчаса спустя), his eyes
bright (его глаза светятся: «яркие») and his step swinging (и его шаги легки; to
swing — качаться, колебаться, идти непринужденным шагом), she knew he
had clicked (она поняла, что он понравился; to click —щелкнуть,разг.
пользоватьсяуспехом,понравиться,попастьвточку). For a moment she
thought (на какое-то мгновение она подумала, что) she was going to be sick
(что ее стошнит), and when she forced on her face (и когда она с силой
изобразила на /своем/ лице; to force —заставлять,принуждать,делать
что-то через силу) an eager, happy smile (энергичную, счастливую улыбку),
she felt that her muscles were stiff and hard (она почувствовала, что ее мышцы
Мультиязыковой проект Ильи Франкаwww.franklang.ru
134
напряжены: «жесткие и твердые»).
leather ['leDq] dignity ['dIgnItI] alternatively [O:l'tq:nqtIvlI]
"Wish me luck," he whispered, as he turned from her to enter the lift. "It's
almost too good to be true."
Julia sat in a great leather armchair willing with all her might the American
manager to offer a part that Michael would refuse or a salary that he felt it
would be beneath his dignity to accept. Or alternatively that he should get
Michael to read the part he had in view and come to the conclusion that he
could not touch it. But when she saw Michael coming towards her half an
hour later, his eyes bright and his step swinging, she knew he had clicked. For
a moment she thought she was going to be sick, and when she forced on her
face an eager, happy smile, she felt that her muscles were stiff and hard.
"It's all right (все в порядке). He says it's a damned good part (он говорит, что
это чертовски хорошая роль), a boy's part, nineteen (роль юноши девятнадцати
лет). Eight or ten weeks in New York (восемь или десять недель в Нью-Йорке)
and then on the road (а затем в турне; a road — дорога, шоссе, улица, the road
—амер.гастрольныймаршрут,города,гдепроходятгастроли
театральных трупп). It's a safe forty weeks with John Drew (гарантированные
сорок недель с Джоном Дрю; safe — безопасный, благополучный, надежный,
верный). Two hundred and fifty dollars a week (двести пятьдесят долларов в
неделю)."
"Oh, darling, how wonderful for you (о, дорогой, какая замечательная
/возможность/ для тебя)."
It was quite clear (было совершенно ясно) that he had accepted with alacrity (что
он принял /предложение/ с готовностью). The thought of refusing (мысль о
том, чтобы отказаться) had never even occurred to him (никогда даже не
приходила ему в голову).
Мультиязыковой проект Ильи Франкаwww.franklang.ru
135
"And I — I (а я, я)," she thought (думала она), "if they'd offered me a thousand
dollars a week (если бы /они/ предложили мне тысячу долларов в неделю) I
wouldn't have gone (я бы /ни за что/ не поехала) if it meant (если бы это
означало) being separated from Michael (расставание с Майклом; to separate —
отделять, разъединять, расставаться, разлучаться)."
Black despair seized her (черное отчаяние охватило ее; despair —
безысходность,источникстраданий; to seize —хватать,схватить,
поймать). She could do nothing (она ничего не могла поделать). She must
pretend to be as delighted (она должна притворяться, то она также рада) as he
was (как и он /был восхищен/). He was too much excited (он был слишком
возбужден) to sit still (чтобы сидеть спокойно) and took her out (и вывел ее из
гостиницы: «взял ее наружу») into the crowded street to walk (на запруженную
народом улицу, чтобы прогуляться).
alacrity [q'lxkrItI] separate ['sepqreIt] despair [dIs'peq]
"It's all right. He says it's a damned good part, a boy's part, nineteen. Eight
or ten weeks in New York and then on the road. It's a safe forty weeks with
John Drew. Two hundred and fifty dollars a week."
"Oh, darling, how wonderful for you."
It was quite clear that he had accepted with alacrity. The thought of refusing
had never even occurred to him.
"And I — I," she thought, "if they'd offered me a thousand dollars a week I
wouldn't have gone if it meant being separated from Michael."
Black despair seized her. She could do nothing. She must pretend to be as
delighted as he was. He was too much excited to sit still and took her out into
the crowded street to walk.
"It's a wonderful chance (это удивительный шанс). Of course America's
expensive (конечно, Америка дорогая /страна/), but I ought to be able (но я
Мультиязыковой проект Ильи Франкаwww.franklang.ru
136
должен буду суметь) to live on fifty dollars a week (жить на пятьдесят
долларов в неделю) at the outside (самое большее), they say the Americans are
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знаменитый роман Моэма «Узорный покров» – полная трагизма история любви, разворачивающаяся в небольшом городке в Китае, куда приезжают бороться с эпидемией холеры молодой английский бактериолог с женой.Прекрасная и печальная книга легла в основу нового голливудского фильма «Разрисованная вуаль», главные роли в котором исполнили великолепные Наоми Уоттс и Эдвард Нортон.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Острие бритвы» — одно из лучших произведений Моэма. Не просто роман, но подлинная «школа нравов» английской богемы начала XX века, книга язвительная до беспощадности и в то же время полная тонкого психологизма.Сомерсет Моэм не ставит диагнозов и не выносит приговоров — он живописует свою собственную «хронику утраченного времени», познать которую предстоит читателю!
Круговорот жизни, чередование удач и несчастий, разлук и неожиданных встреч. Круговорот страстей и увлечений, зависти и дружбы, предательства и самоотверженности.Дочь священника, посвятившая себя юному поэту, аристократ, разрывающийся между чистой любовью к леди и плотской страстью к красивой официантке, жена уважаемого политика, ставшая жертвой хищного и циничного альфонса, — каждый из них, в сущности, хочет всего лишь быть счастливым. Кому из них удастся обрести счастье, а кто обречен на страдания? И какую цену даже самым «удачливым» придется заплатить за исполнение желаний?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга — уникальная антология фольклора евреев Восточной Европы. Основой для нее послужило собрание Ефима Райзе, который посвятил более полувека исследованию письменных источников, а главное — записи устных преданий и легенд, еще бытовавших среди тех, для кого идиш был родным языком. Огромный пласт фольклора на этом уходящем в историю языке дошел до нас только в записях Райзе и, соответственно, доступен только из этого сборника, который уже переведен на несколько европейских языков. Собрание Райзе было систематизировано и подготовлено к печати специалистом по восточноевропейскому еврейскому фольклору Валерием Дымшицем.
Слушайте, дети: сейчас начнется сказка про Щелкуна и Мышиного Царя. Сказку эту написал по-немецки знаменитый немецкий писатель Гофман, а я вам ее перескажу по-русски. К сказке этой есть даже особая музыка; сочинил ее для Фортепиано немецкий композитор Рейнеке. Если папа с мамой захотят, они купят вам всю эту музыку в две или в четыре руки, целую большую тетрадь. Теперь садитесь и сидите смирно. Начинается сказка…
антологияПовести и рассказы о событиях революции и гражданской войны.Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации С. Соколова.Содержание:Алексей ТолстойАлексей Толстой. Голубые города (рассказ, иллюстрации С.А. Соколова), стр. 4-45Алексей Толстой. Гадюка (рассказ), стр. 46-83Алексей Толстой. Похождения Невзорова, или Ибикус (роман), стр. 84-212Артём ВесёлыйАртём Весёлый. Реки огненные (повесть, иллюстрации С.А. Соколова), стр. 214-253Артём Весёлый. Седая песня (рассказ), стр. 254-272Виктор КинВиктор Кин. По ту сторону (роман, иллюстрации С.А.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Свирель» — лирический рассказ Георгия Ивановича Чулкова (1879–1939), поэта, прозаика, публициста эпохи Серебряного века русской литературы. Его активная деятельность пришлась на годы расцвета символизма — поэтического направления, построенного на иносказаниях. Чулков был известной персоной в кругах символистов, имел близкое знакомство с А.С.Блоком. Плод его философской мысли — теория «мистического анархизма» о внутренней свободе личности от любых форм контроля. Гимназисту Косте уже тринадцать. Он оказывается на раздорожье между детством и юностью, но главное — ощущает в себе непреодолимые мужские чувства.
Франсиско Эррера Веладо рассказывает о Сальвадоре 20-х годов, о тех днях, когда в стране еще не наступило «черное тридцатилетие» военно-фашистских диктатур. Рассказы старого поэта и прозаика подкупают пронизывающей их любовью к простому человеку, удивительно тонким юмором, непринужденностью изложения. В жанровых картинках, написанных явно с натуры и насыщенных подлинной народностью, видный сальвадорский писатель сумел красочно передать своеобразие жизни и быта своих соотечественников. Ю. Дашкевич.