Английский язык c дружелюбным скелетом. Легенды североамериканских индейцев - [52]

Шрифт
Интервал

). But at that very moment (но в этот самый момент) the two witch-sisters pushed her head foremost into the pozo (две сестры толкнули ее головой вперед в посо; foremost — передний; head foremost — передний головой вперед), and drowned her (и утопили ее); and then they filled the well with earth (а затем они наполнили колодец землей), and went away as happy (и пошли домой такими счастливыми) as wicked hearts can be (какими могут быть злые сердца).


herself [hW`self], fair [feq], reflection [rI`flekS(q)n], push [puS], foremost [`fO:mqust], drown [draun]


The Moon, you must know, has always been just as fond of looking at herself in the water as she is to this very day; and forgetting Nah-chu-ru-chu's warning, she came to the brink and looked down upon her fair reflection. But at that very moment the two witch-sisters pushed her head foremost into the pozo, and drowned her; and then they filled the well with earth, and went away as happy as wicked hearts can be.


As the sun crept along the adobe floor (когда солнце двигалось по полу глинобитного дома; to creep — ползти, красться), closer and closer to his seat (ближе и ближе к его месту: «сиденью»), Nah-chu-ru-chu began to look oftener from his loom to the door (начал отрывать взгляд чаще от своего станка и смотреть на дверь: «начал смотреть чаще от своего станка на дверь»). When the shadows were very long (когда тени были = стали очень длинными), he sprang suddenly to his feet (он вдруг вскочил на ноги; to spring), and walked to the house of the Yellow-Corn-Maidens (и пошел к дому Желтых Кукуруз) with long, long strides (длинными, длинными шагами; stride — большой шаг).

"Yellow-Corn-Maidens," he asked them very sternly (он спросил их мрачно/сурово), "where is my little wife (где моя маленькая жена = где моя женушка)?"


floor [flL], loom [lHm], shadow [`Sxdqu]


As the sun crept along the adobe floor, closer and closer to his seat, Nah-chu-ru-chu began to look oftener from his loom to the door. When the shadows were very long, he sprang suddenly to his feet, and walked to the house of the Yellow-Corn-Maidens with long, long strides.

"Yellow-Corn-Maidens," he asked them very sternly, "where is my little wife?"


"Why, isn't she at home (как, разве она не дома)?" asked the wicked sisters (спросили злые сестры), as if greatly surprised (словно очень удивившись). "She got enough amole long before we did (она набрала достаточно амоле задолго до нас: «задолго до того, как мы сделали /то же самое/»)."

"Ah (ах)," groaned Nah-chu-ru-chu within himself (охнул Нах-чу-ру-чу про себя; within — внутри), "it is as I thought (как я и думал)—they have done her ill (они причинили ей зло; ill — вред, зло; что-то плохое)." But without a word to them (но, не говоря им ни слова) he turned on his heel (он круто повернулся; turn on one's heels — круто повернуться /и уйти/: «повернуться на пятках») and went away (и ушел прочь).


wicked [`wIkId], surprise [sq`praIz], within [wI`DIn], groan [grqun], heel [hJl]


"Why, isn't she at home?" asked the wicked sisters, as if greatly surprised. "She got enough amole long before we did."

"Ah," groaned Nah-chu-ru-chu within himself, "it is as I thought—they have done her ill." But without a word to them he turned on his heel and went away.


From that hour all went wrong at Isleta (с этого часа все шло не так в Ислете); for Nah-chu-ru-chu held the well-being of all his people (ведь Нах-чу-ру-чу отвечал за процветание всего своего народа; to hold — держать, управлять; well-being — /материальное/ благосостояние, достаток; благополучие, процветание, благоденствие), even unto life and death (/имея власть/ даже над жизнью и смертью). Paying no attention to what was going on about him (не обращая никакого внимания на то, что происходило вокруг него), he sat motionless (он сидел недвижимый; to sit; motion — движение) upon the topmost crosspiece of the kiva (or sacred council chamber ladder—the highest point in all the town) (на самой верхней поперечине кивы[14], или священной лестницы зала совета, — самой высокой точке во всем городе) with his head bowed upon his hands (с головой, склоненной на руки = склонив голову на руки).


death [deT], motionless [`mquS(q)nlIs], sacred [`seIkrId]


From that hour all went wrong at Isleta; for Nah-chu-ru-chu held the well-being of all his people, even unto life and death. Paying no attention to what was going on about him, he sat motionless upon the topmost crosspiece of the kiva (or sacred council chamber ladder—the highest point in all the town) with his head bowed upon his hands.


There he sat for days (там он сидел днями; for days), never speaking (никогда = вовсе /ничего/ не говоря), never moving (не двигаясь). The children who played along the streets (дети, которые играли на улице: «вдоль улиц») looked up with awe to the motionless figure (поглядывали с ужасом на неподвижную фигуру; motion — движение), and ceased their boisterous play (и прекращали свои шумные/бурные игры). The old men shook their heads gravely (старики качали головами серьезно;


Еще от автора Неизвестный Автор
Галчонок

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Призраки ночи

В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.


Закат  вечности

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


mmmavro.org | День 131, Победа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


mmmavro.org | День 132, Поэт

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Песнь о Нибелунгах

…«Песнь о Нибелунгах» принадлежит к числу наиболее известных эпических произведений человечества. Она находится в кругу таких творений, как поэмы Гомера и «Песнь о Роланде», «Слово о полку Игореве» и «Божественная комедия» Данте — если оставаться в пределе европейских литератур…В. Г. Адмони.


Рекомендуем почитать
Племянница словаря. Писатели о писательстве

Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.


Дети и тексты. Очерки преподавания литературы и русского языка

Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Сожжение книг. История уничтожения письменных знаний от античности до наших дней

На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.


Расшифрованный Достоевский. «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы»

Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.


Придворная словесность: институт литературы и конструкции абсолютизма в России середины XVIII века

Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.


Загадки русского Заполярья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.