Возвращаться во дворец сейчас немыслимое наказание. Как в тумане, Ева поднималась по ступеням, по которым нес ее Рафаэль двадцать четыре часа назад.
— Где твоя комната?
— Прости?
Люка закатил глаза.
— В какой комнате твои вещи? Не забывай, солнышко, это дворец Изабеллы. Я никогда раньше не бывал здесь. И не знаю, куда идти.
— Сюда.
Казалось невероятным, что все осталось так, как было всего несколько часов назад. Незаправленная кровать — свидетель недавней страсти — кажется, насмехалась над Евой. Девушка бросилась на простыни, вдыхая запах Рафаэля…
— Ну же, красавица, не плачь.
Ева понимала, что начинает раздражать Люку, но ей было наплевать. Ее лишь настораживала его чрезмерная забота.
— Твой чемодан? Где он?
— Не уверена. Рафаэль положил… — Ева закусила губу, стараясь подавить слезы. — А, вот, под кроватью. Я взяла только эту сумку.
На спинке стула аккуратно висело вчерашнее платье. Девушка подошла и погладила материал. Она была так счастлива в нем вчера, а сегодня чувствовала себя, как это платье, — одинокой и брошенной.
— Готова?
Ева кивнула, не повернув головы. Позади нее голос Люки звучал нетерпеливо.
— Тогда пошли. Нам еще нужно заехать в отель за моими вещами, а потом в «Марко Поло», чтобы договориться о самолете.
— Лайнер Лазаро?
— Да, красавица. Меня не взяли на борт сюда, но не забывай — я тоже ди Лазаро!
— Но я не могу…
Ева остановилась на полуслове. Не могла же она признаться, что не представляет, как полетит без Рафаэля.
— Можешь, девочка. Или хочешь остаться здесь? Может, тебе понравится треугольник «ты, Рафаэль и Каталина», а? — Люка грубо рассмеялся собственной шутке. — Не волнуйся, красавица. Люка за тобой присмотрит. А если ты будешь очень хорошей девочкой, я дам тебе кое-что, что поможет тебе расслабиться.
— О чем ты?
Люка усмехнулся, похлопав себя по носу.
— Я покажу тебе позже. А теперь давай выбираться отсюда. Дурацкое место.
— А мне здесь нравится.
Ева закрыла за собой дверь спальни и немного постояла, прижавшись лбом к двери. Эта незаправленная кровать останется в голове надолго, как символ короткого, но истинного счастья.
День клонился к вечеру, когда Рафаэль наконец вошел во дворец. По дороге он забежал в магазин и специально для Евы купил английский чай.
Рафаэль оставил Каталину спать. Он раздел ее и уложил в постель, как ребенка. Всю дорогу, пока они шли из кафе, Рафаэль терпеливо слушал Каталину и успокаивал ее, когда она снова и снова повторяла имя погибшей подруги — Элли.
Рафаэль дождался приезда матери Каталины, обсудил с синьорой ди Суза возможность того, чтобы ее дочь дала показания против Люки, и только потом покинул квартиру девушки. Он с нескрываемым облегчением узнал, что женщина одобряет идеи Рафаэля и согласна с ним. Вдвоем они смогут оказать Каталине необходимую поддержку, если дело все-таки дойдет до суда.
Рафаэль решил немедленно позвонить Марко.
В несколько шагов преодолев лестницу, он улыбнулся. Ну, может быть, чуть позже…
Он тихо открыл дверь, чтобы проверить, осталась ли Ева верна своему слову. Она могла спать, ведь вчера они едва ли поспали больше пары часов.
— Ева?
Комната была пугающе пуста. По спине Рафаэля прополз неприятный холодок. Бросив чай на столик, мужчина заглянул под кровать, где должны были стоять их сумки.
Его чемодан на месте. Рафаэль резко отодвинул его, надеясь обнаружить сумку Евы.
Ничего.
Он выпрямился и огляделся. Достав свой мобильный, он второпях начал поиски номера телефона аэропорта «Марко Поло».
Пять минут спустя Рафаэль уже знал, что никто под именем Ева Миддлмисс не зарегистрирован. Но если она в Венеции, то, должно быть, по какой-то странной причине переехала в отель. А значит, предстоит обзвонить еще много мест.
Он уже собирался начать, но тут затрезвонил его мобильник.
— Алло?
— Синьор ди Лазаро? Это Роберто. Я подумал, мне следует сообщить вам, что синьор Люка только что сел на борт лайнера Лазаро, чтобы вернуться во Флоренцию. — Роберто сделал небольшую паузу. — С ним синьорина Миддлмисс.
Рафаэль грязно выругался.
— Самолет уже поднялся в воздух?
— Нет, синьор. Но синьор Люка очень торопится. Мы взлетаем через пару минут.
— Спасибо, что дал мне знать, Роберто.
— Нет проблем, синьор. Хотите, чтобы мы вернулись за вами, когда высадим синьора Люку?
— Да. Дайте мне знать, когда сядете.
— Конечно, синьор.
— О, и… Роберто?.. — Рафаэль прижал руку ко лбу. — Попроси Нико приглядывать за синьориной Миддлмисс, хорошо? Она боится взлетать. Сделай это для меня, ладно?
Бледный, злой, Рафаэль бросил телефон на кровать и подошел к окну. Он стоял на этом самом месте вчера, как раз после того как они занимались любовью. Закрыв глаза, он мог представить все в мельчайших деталях. Ева сидела на кровати в том платье, ее лицо было нежным и мягким, когда он рассказал о смерти матери. Ее глаза излучали любовь. А он был таким идиотом, что не смог разглядеть этого…
Рафаэль сжал кулаки и прижал их к стеклу. Нет! Не обманывай себя!
Он все видел. Но боялся признаться себе, что испытывает то же самое…
— О боже! — Его голос разрезал тишину комнаты. Как же долго он судил о людях по себе! Рафаэль вспомнил, с каким чувством Ева произнесла: «Если бы он любил ее, то защитил бы»…
