Первые крупные капли начали падать с неба. Лицо Рафаэля в хмуром дневном свете казалось бледным. Он провел рукой по волосам.
— Ты просто не понимаешь… Я не хочу, чтобы ты была «блестящей, гламурной моделькой».
Ева подняла на него глаза, повернулась и собралась бежать, но Рафаэль перехватил ее руку и притянул к себе. Первая молния разрезала небо.
— Ты не хочешь? Тогда перестань играть со мной и оставь меня! — закричала девушка. — Если ты не хочешь меня, просто оставь меня в покое!
— Нет! — Его голос прозвучал сильнее грома. — Я не желаю, чтобы ты превращалась в одну из тех женщин, потому что ты прекрасна такая, какая есть! Ева, ты…
Рафаэль не закончил. Их губы встретились в страстном поцелуе. Теплые капли дождя смешались со слезами Евы. Рафаэль не мог оторваться от нее, словно путник, жаждущий напиться после долгого путешествия.
Раздался оглушительный раскат грома. Дождь усилился. Рафаэль нехотя оторвался от губ Евы, осознав, что она так и не надела бюстгальтер и теперь стоит перед ним, словно обнаженная.
И тут он понял, что хочет ее больше, чем кого бы то ни было в своей жизни!
Ева услышала звук, сорвавшийся с его губ, и все поняла. Она прикусила губу и заглянула в глаза Рафаэля. Девушка приподнялась на цыпочки и убрала упавшую на его лоб прядку. Потом призывно коснулась губами его губ…
Он прерывисто дышал, его глаза казались совсем черными. Когда молния снова пронзила небо, они взялись за руки и побежали, шлепая по лужам. Только оказавшись на другой стороне площади, Ева заметила, что чего-то не хватает, оглянулась и вскрикнула:
— Платье!
Брошенная им во время поцелуя коробка до сих пор стояла посреди площади.
— Оставь его! — простонал Рафаэль, притянув Еву к себе.
Он остановился у массивной деревянной двери. Ослепленная желанием, Ева не заметила, как они попали сюда. Рафаэль взбежал по ступеням и отпер дверь.
Они прошли внутрь. Ее губы уже искали его рот, не успела за ними закрыться дверь. А когда она все же захлопнулась, они уже жадно целовались. Ева прогнулась, как кошка, и почти замурлыкала от удовольствия, когда ее грудь коснулась его груди.
Она прижалась к Рафаэлю еще крепче, чувствуя его возбуждение. Ей хотелось расстегнуть ремень на его брюках, но какой-то садистский инстинкт растянуть удовольствие удерживал ее до тех пор, пока она сама не истомилась в ожидании.
— Ева, я…
Но девушка не желала ничего слушать. Ею руководил животный инстинкт. Притянув Рафаэля к себе за воротник рубашки, она успела прошептать только «я хочу тебя», и снова их губы слились в томительной неге поцелуя.
Ее руки потянулись к его ремню, но Рафаэль остановил ее.
— Не здесь.
Он взял ее на руки и понес наверх. Все это время Ева расстегивала пуговицы его рубашки. Рафаэль толкнул плечом какую-то дверь, вошел и поднес Еву к кровати.
Было что-то божественное в том, как она встала перед ним на колени, чтобы закончить то, что начала в холле. Гроза на улице сменилась совершенно иной бурей — бурей эмоций и страсти.
Ее губы тронула чувственная улыбка.
Пуговица. Игра продолжается. Сантиметр за сантиметром ее пальчики скользили по его возбужденной плоти.
Стон Рафаэля разорвал тишину спальни. Он нежно толкнул Еву на постель, скинул расстегнутую рубашку и завладел губами девушки, одновременно снимая с нее брюки. Мужчина оглядел ее топ с тысячей маленьких пуговичек.
— Сними его!
Ева повиновалась. Рафаэль словно пожирал ее глазами. Он не мог больше томиться в ожидании. Он начал ласкать ее грудь, покусывая розовые соски, как ребенок, припавший к груди матери.
Ее стон эхом прокатился по замку. Рафаэль заглянул в глаза Евы. Он сорвал с себя оставшуюся одежду и развел ее бедра.
Она ждала его и уже была готова принять, но когда он входил, то ощутил внезапное напряжение. Она вдруг показалась ему беззащитной маленькой девочкой…
— Ева, — выдохнул он. — О, Ева…
— Не останавливайся! — взмолилась она. — Прошу тебя, Рафаэль… прошу…
Она задохнулась от желания. Рафаэль сменил позу так, что они оказались на краю постели в таком же положении, как в ту ночь на террасе. Но на этот раз она ощущала его глубоко в себе.
Их тела закружились в танце, старом как мир. Ева обняла Рафаэля, перенеся вес на колени, двигая бедрами, с каждым новым движением пропуская его все глубже и глубже.
И когда их взгляды встретились, в его глазах Ева увидела… Что это было? Она уже утонула в темной пучине его зрачков, когда он отвел глаза и уткнулся носом в ее шею, вдыхая ее запах, упиваясь ее вкусом.
Рафаэль не мог больше сдерживаться. Он заполнил все ее существо, ощутив, как она застыла в его руках, издав стон радости и удивления.
И даже потрясающий финальный аккорд был не сравним с тем наслаждением, которое он испытал, услышав этот стон.
В воздухе повеяло прохладой. Рафаэль почувствовал, что Ева дрожит, и притянул ее ближе к себе.
Они лежали в тишине. Рафаэль ласкал ложбинку на ее груди и думал. Чувство умиротворения ушло, теперь заработал мозг, анализировавший то, что произошло сейчас между ними.
Он считал ее журналисткой, которая хотела сенсации. А сюда привез потому, что не доверял ей, но хотел защитить. И теперь Рафаэль знал, что Ева была невинна в буквальном смысле слова. Он должен был защитить ее, но был настолько эгоистичен в своей похоти, что даже забыл воспользоваться презервативом.