Английские бунтари - [70]

12 мая 1797 г., т. е. когда волнения на ламаншском флоте фактически уже закончились и его моряки ожидали официального документа об амнистии, начался мятеж на североморском флоте, в то время стоявшем в устье реки Темзы. Этот протест явно не удался, чему в немалой степени способствовал тот факт, что эскадра была сборной, с непостоянным составом кораблей. Матросы разных судов не были связаны длительной совместной службой и не имели времени тщательно продумать тактику своей борьбы.

Итак, 12 мая 1797 г. несколько линейных кораблей и девять фрегатов североморского флота — исключение составили только однотипные суда «Венерабль» и «Адамант», команды которых не осмелились ослушаться приказа уважаемого в матросской среде адмирала Дункана и вышли в море на патрулирование подходов к острову Тексель, — по сигналу сгруппировались вокруг плавучей базы «Сэндвич», послали на нее делегатов и объявили своим лидером «матроса поневоле» Ричарда Паркера. Выбор этот, возможно, был не самым удачным, хотя в известной мере и оправдывался тем, что Паркер раньше был школьным учителем, а значит — умел складно излагать свои мысли и грамотно составлять документы. Оказавшись матросским лидером, он от их имени под всеми воззваниями и обращениями ставил подпись «президент Паркер», чем невольно оказал общему делу плохую услугу — лишил коллективные требования бесценной в данном случае безличности, которая во многом помогла успеху матросов ламаншской эскадры.

Задуманные как решительный, но ненасильственный протест действия матросов с самого начала приняли совсем не мирный оборот. На некоторых судах имели место кровавые стычки и оскорбительные выходки по отношению к офицерам. Недавно прибывший во флот фрегат «Сан-Фиоренцо» отказался присоединиться к мятежу и подвергся артиллерийскому обстрелу с борта линкора «Инфлексибл». Ущерб, причиненный несколькими попавшими в цель ядрами, был незначительным, однако этот, в общем-то, чисто эмоциональный поступок уже мог рассматриваться властями как «ведение военных действий против короля» — категория, грозившая самыми серьезными последствиями, в частности обвинением в государственной измене в военное время. И хотя на остальных кораблях делегатам удалось сохранить порядок и дисциплину, принять у всех матросов клятву верности общему делу и без особых проблем отправить наиболее ненавистных офицеров на берег, теперь у них не оставалось иного выхода, кроме как силой и стойкостью вынудить короля и правительство даровать полную амнистию также и им.

Вскоре вернулись посланные в Портсмут делегаты. Они сообщили о мирном окончании волнений на ламаншской эскадре и передали обращение Ассамблеи, в котором выражалась озабоченность по поводу насильственных действий, допущенных братьями из североморской эскадры, а также содержалась настоятельная просьба не выдвигать «неразумных требований и не отдалять мирное решение вопроса настояниями на выполнении малозначительных, второстепенных претензий».

Почувствовав среди матросов определенный разлад, адмиралтейство, не теряя времени, перешло в наступление. Но, опасаясь прибегать к открытым военным действиям, поскольку, во-первых, большинство офицеров оставались на судах в качестве заложников, а во-вторых, такие действия неизбежно привели бы к выводу из строя многих боевых судов, которых и без того не хватало для защиты страны от врага, лорды адмиралтейства приняли решение обложить мятежников плотным блокадным кольцом: без еды и питья, полагали власти, «бунтовщики» скоро сами запросят пощады. Однако в ответ мятежный флот немедленно блокировал устье реки Темзы. Торговая жизнь в столице страны замерла. Уже через несколько дней на рейде скопилось свыше 100 торговых и рыболовных судов, страдавших от нехватки еды и воды. Начались грабительские налеты на некоторые из них с целью добычи провианта, что усугубляло вину мятежного флота еще одним серьезным преступлением — пиратством.

Поняв всю сложность положения, делегаты призвали к скорейшему разрешению конфликта путем прямых переговоров с представителями адмиралтейства на борту плавучей базы «Сэндвич». Теперь они ограничивали свои требования только тем, что уже было обещано матросам ламаншской эскадры, включая выплату задолженностей за весь период, кроме последних шести месяцев, право сходить на берег во время стоянки в портах и запрет на злоупотребление телесными наказаниями.

Лорды адмиралтейства не приняли этой попытки к примирению и 6 июня официально объявили всех нелояльных матросов бунтовщиками. Той же ночью по их приказу работники Тринити-Хаус[103] на нескольких лодках бесшумно затопили все бакены и сигнальные вехи, указывающие безопасный проход вдоль коварных песчаных берегов и грязевых отмелей. Мятежники оказались в ловушке: они были отрезаны от моря, т. е. лишены возможности в крайнем случае пересечь Северное море и сдаться голландским властям — такая альтернатива имела среди матросов немало приверженцев, — и не могли подняться вверх по реке, ибо тут же попадали под уничтожающий огонь береговой артиллерии.

Постепенно все больше и больше матросов склонялись к мысли о необходимости прекратить сопротивление и вернуться к исполнению своих обязанностей, уповая на милосердие адмиралтейства. Флот раскололся, и это с каждым днем становилось все очевиднее. Участились случаи насилия и грабежей непосредственно на судах, в результате чего погибло несколько человек. Суда ощетинились жерлами изготовленных к бою пушек. На двух фрегатах офицеры вновь захватили власть в свои руки и сумели отвести суда под защиту крепостной артиллерии. 10 июля часть кораблей спустила красные вымпелы и открыла Темзу для торговых судов. Кое-кто из делегатов ухитрился сбежать и сдаться голландским или французским властям. Многие матросы открыто требовали прекратить бессмысленную борьбу и тем самым заслужить прощение короля. В возникшей сумятице команда плавучей базы «Сэндвич» освободила своих офицеров и объявила о возобновлении нормальной службы, а в знак искренности своих намерений выдала властям «президента» Ричарда Паркера и всех находившихся на борту делегатов. После этого один за другим сдались и остальные корабли эскадры.