Английские бунтари - [63]
Институт государственного законодательства состоял (как и в наши дни) из короны, палаты лордов и палаты общин: первые два являлись наследными, последний — выборным. Эта система была настолько громоздкой и устарелой в своей вековой неизменности, что ее при всем желании нельзя было считать хоть сколько-нибудь представительной. Ограничение права голоса имущественным цензом сводило состав избирателей к незначительной и совершенно непредставительной части населения.
Порожденные промышленной революцией гигантские индустриальные центры типа Лидса и Манчестера не имели своих депутатов в парламенте вообще, в то время как древние, нередко полуразрушенные и практически заброшенные городки имели по одному, а то и более представителей. И таких примеров было немало: состоявшее из шести домов и одного выборщика селение Срэттон считалось избирательным округом; в Нью-Ромни имелось восемь выборщиков и один член парламента; от Олд-Сарума (графство Уилтшир) — заброшенной и необитаемой территории старинной крепости и монастыря — в палате общин было столько же депутатов, сколько от 10 выборщиков Вестминстера; в одном только королевском герцогстве Корнуолле насчитывалось 44 члена парламента (многие из них свои мандаты просто купили), а самое маленькое, сельскохозяйственное графство Рутлэнд избирало больше депутатов, чем Йоркшир — крупнейшее и одно из наиболее индустриализованных графств страны; 405 из 558 членов палаты общин имели депутатские мандаты от 203 городков, причем большинство из них насчитывали менее 500 выборщиков. По данным Джона Уилкеса, 254 депутата парламента, т. е. количество, необходимое для получения большинства голосов в палате общин, избирались всего лишь 5723 жителями — и это в стране с почти девятимиллионным населением! Неотъемлемой чертой политической жизни Англии стала всепроникающая коррупция. В создавшихся условиях не вызывало сомнений, что без фундаментальной реформы парламента, да и всего института избирательного права вряд ли можно надеяться на создание жизнеспособной, прогрессивной и справедливой системы государственного законодательства.
В поздние годы правления короля Георга III[90] в стране начали появляться различные общества и клубы, ставившие перед собой цель добиваться осуществления парламентских реформ. Как правило, они были небольшими и избегали насильственных действий, ограничиваясь обсуждением наболевших вопросов и пропагандой своих взглядов посредством памфлетов и воззваний. Большая часть этих так называемых гэмпденских клубов[91] была вынуждена проводить свои заседания в тавернах, причем члены их прекрасно понимали, что одного недвусмысленного намека со стороны магистрата, выдающего лицензии на право вести торговлю или содержать таверну, будет вполне достаточно, чтобы хозяин тут же лишил их этой возможности, т. е. фактически поставил под реальную угрозу само существование данного общества или клуба.
В Лондоне основными «якобинскими» обществами являлись: «Друзья народа» — крайне умеренная организация среднего класса[92], доминирующее положение в которой занимали виги; «Общество конституционной информации» — также представляющее в основном интересы среднего класса, которое получило широкую известность прежде всего благодаря «вызывающему» с точки зрения общественной морали тех времен поступку одного из его членов — убежденного демократа майора Джона Картрайта, который пожертвовал своей карьерой, отказавшись воевать против американцев.[93] Обе эти организации оказались и недолговечными, и маловлиятельными.
На смену им пришло массовое, обладавшее заметным влиянием «Лондонское корреспондентское общество» (ЛКО)[94].
Цели его были очевидны и просты — всеобщее избирательное право для взрослого мужского населения, тайное голосование и ежегодные выборы в парламент. Скромные по меркам сегодняшнего дня, эти требования, однако, представляли собой поистине революционную программу в описываемые времена. Ведь по сути тем самым отвергалась система правления, основанная на всевластии титулованного или зажиточного меньшинства, выдвигалась концепция суверенности всего народа в целом и во весь голос заявлялось о нарушении прав личности в государстве. Некоторые отличительные черты ЛКО позволяют с определенной долей вероятности рассматривать его как первую политическую организацию рабочего класса в Англии.
«Лондонское корреспондентское общество» ставило перед собой следующие основные задачи: организовывать и проводить обсуждения наиболее актуальных политических проблем, особенно если они затрагивали интересы широких слоев населения; готовить почву для практического осуществления парламентской реформы и всеобщего избирательного права; установить связь и координировать свои усилия с провинциальными обществами, преследовавшими аналогичные цели. В ходе деятельности общества четко вырисовывалось появление нового типа личности — грамотного, разумного и любознательного человека-труженика, который после долгого изнурительного рабочего дня на фабрике или заводе стремится расширить свои знания и понимание мира посредством чтения и обсуждения интересующих его вопросов с единомышленниками. Конечная цель этого человека заключалась в коренном улучшении положения трудового люда; организаторские навыки он нередко приобретал в неконформистской типографии, где печатались материалы общества. Именно из таких людей нового типа впоследствии сформировалось английское рабочее и профсоюзное движение.
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».
О существовании предхристианства – многовекового периода «оглашения» Руси – свидетельствуют яркие и самобытные черты русского православия: неведомая Византии огненная символика храмов и священных орнаментов, особенности иконографии и церковных обрядов, скрытые солнечные вехи народно-церковного календаря. В религиозных преданиях, народных поверьях, сказках, былинах запечатлелась удивительно поэтичная древнерусская картина мира. Это уникальное исследование охватывает области языкознания, филологии, археологии, этнографии, палеоастрономии, истории религии и художественной культуры; не являясь полемическим, оно противостоит современным «неоязыческим мифам» и застарелой недооценке древнерусской дохристианской культуры. Книга совмещает достоинства кропотливого научного труда и художественной эссеистики, хорошо иллюстрирована и предназначена для широких кругов читателей: филологов, историков, искусствоведов, священнослужителей, преподавателей, студентов – всех, кто стремится глубже узнать духовные истоки русской цивилизации.
На протяжении полутора столетий вандалы, имя которых стало, вследствие злонамеренной пропаганды, символом бессмысленного разрушения, играли решающую роль в мировой истории. Они пришли из Скандинавии, жили в Силезии, Южной Германии, Бургундии, Испании, Африке. Они потрясли античный мир, захватили Карфаген и поставили на грань уничтожения Римскую империю, но сами были ею уничтожены. Истории беспримерного взлета и падения оклеветанного народа посвящена новая книга Вольфганга Акунова.
Книга является переизданием двухтомной монографии (т. I вышел в 1947 г., т. II — в 1961 г.), которая до сих остается единственным исследованием, охватывающим всю сложность исторической проблематики эпохи Возрождения в целом. Монография — классическое произведение не только советской, но и мировой марксистской историографии. Книга рассчитана на историков, филологов, искусствоведов, широкий круг читателей, интересующихся проблемами всеобщей истории.
Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.
Тевтонский орден, один из трех крупных духовно-рыцарских орденов (наряду с орденами госпитальеров и тамплиеров, во многом послужившими для него образцами), возник в Святой Земле во время 3-го крестового похода (конец ХII века). С тех пор минуло более 800 лет, а орден существует и в наше время. Орден-долгожитель, он несет в себе дыхание далекого прошлого, заставляя наших современников взирать на него с любопытством и восхищением. История Тевтонского ордена представляет собой масштабное полотно, на котором запечатлены значимые события и личности; она естественно вписывается в историю стран Европы.