Английская классическая эпиграмма - [7]

1679–1737

ЭПИТАФИЯ ДЖОНУ ВЭНБРУ [56]

Под сей плитой почиет зодчий Джон.

Громоздки были у него строенья.

Земля, ты на него дави, как он

Тебя всю жизнь давил без сожаленья.

Джон Гей [57] 1685–1732

ЭПИТАФИЯ САМОМУ СЕБЕ

Надпись в соборе Эльджин

Какая шутка – наша жизнь земная!

Так раньше думал я. Теперь я это знаю.

КТО ЕСТЬ КТО

Вот бабочка. Но ветреница эта

Есть гусеница. Только разодета.

Александр Поп [58] 1688–1744

НАДПИСЬ ДЛЯ ОШЕЙНИКА СОБАКИ ЕГО КОРОЛЕВСКОГО ВЫСОЧЕСТВА

Я – пес Его высочества, терьер.

А Вы, простите, чья собака, сэр?

НА УТВЕРЖДЕНИЕ КОЛЛИ СИББЕРА В ЗВАНИИ КОРОЛЕВСКОГО ПОЭТА-ЛАУРЕАТА [59]

Калигула прославился когда-то,

А ныне Графтон стал героем дня:

Тот произвел в сенаторы коня,

А наш министр – осла в лауреаты.

АНОНИМНАЯ ЭПИГРАММА НА КОЛЛИ СИББЕРА

При аглицком дворе во время оно

Поэтом был поэт, шутом был шут.

В наш век скромнее короли живут:

Поэт и шут в одном лице у трона.

СОЧИНИТЕЛЮ ЛАТИНСКИХ ЭПИТАФИЙ РОБЕРТУ ФРЕНДУ [60]

Ты в длинных эпитафиях своих

Такую околесицу несешь,

Что в первых же словах почуя ложь,

Никто не дочитает остальных.

ОТВЕТ БОЛЬНОГО АВТОРА НА ПИСЬМО РИЧАРДА КРОМВЕЛЯ [61]

Когда уныло я смотрел на мир,

Меня столь облегчило слово ваше,

Что в тот же миг врача я выгнал взашей

И отменил назначенный клистир.

* * *

Всех удивляет красавица Флора.

Как хорошо сохранилась она!

Семьдесят лет ей исполнится скоро,

А на лице расцветает весна.

Но незавидно ее положенье,

Ибо она, – о, жестокость людей! –

Слишком юна, чтобы вызвать почтенье,

Слишком стара, чтоб любезничать с ней.

* * *

Из всех красавиц, что почили в бозе,

Покоя нет лишь Делии да Розе:

Их призраки в том пребывают месте,

Где некогда они лишились чести.

НАПРАСНЫЕ УСИЛИЯ

Он долго в лоб стучал перстом,

Забыв названье тома.

Но для чего стучаться в дом,

Где никого нет дома?

НА НЬЮТОНА [62]

Был этот мир глубокой тьмой окутан.

Да будет свет! И вот явился Ньютон.

Джон Сквайр [63] 1884–1958

* * *

Но сатана недолго ждал реванша,

Пришел Эйнштейн – и стало все, как раньше.

Сэмюел Уэсли Младший [64] 1690–1739

НА ГОСУДАРСТВЕННУЮ КАЗНУ И ЕЕ СТРАЖУ [65]

Сторожа, когда отходят все ко сну,

Караулят королевскую казну.

На окованных дверях крюки крепки,

На тяжелых сундуках висят замки.

Но когда заря окрасит небосвод,

Кто казну при свете дня убережет?

О ПАМЯТНИКЕ ПОЭТУ БАТЛЕРУ [66]

Он умер с голоду, и на могиле

Гранитный бюст друзья соорудили.

А ведь при жизни ни один сосед

Не приглашал поэта на обед.

К несчастному несправедливо небо:

Он получает камень вместо хлеба!

Джон Байром [67] 1692–1763

ТОСТ ЗА ДВОИХ [68]

Да здравствует король –

Храни его, о боже.

И дерзкий претендент

Да процветает тоже!

Я пью за них двоих,

Не зная, кто ж на троне:

Законный ли король

Иль претендент в короне.

НА СОВРЕМЕННЫХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ [69]

К чему ни прикасался царь Мидас,

Все в золото он обращал тотчас.

А мы, наоборот, металлом сим

Владык во что угодно обратим.

Джекоб Хилдебранд [70] 1693–1739

ПИСАТЕЛЬ

До чтенья не охотник Тит.

Он занят: сам стихи творит.

Роберт Додсли [71] 1703–1764

БРАКИ ЗАКЛЮЧАЮТСЯ НА НЕБЕСАХ [72]

Сильвия спросила: «Как же так?

Если небо освящает брак,

Почему в раю, отец святой,

Браков нет?» – «Да по причине той,

Что в раю нет женщин, дочь моя,

В чем тебе готов поклясться я».

Рассмеялась Сильвия в ответ:

«Женщины-то есть, попов там нет».

Томас Сьюард [73] 1708–1790

СПОР ГОРОДОВ О РОДИНЕ ГОМЕРА [74]

Семь спорят городов о дедушке Гомере:

В них милостыню он просил у каждой двери!

Сэмюел Джонсон [75] 1709–1784

НА ГЕОРГА II И ПОЭТА-ЛАУРЕАТА КОЛЛИ СИББЕРА [76]

Августу бессмертье даровал Марон,

Век Елизаветы Спенсером продлен,

Подвиги Георга Сиббером воспеты.

Каковы монархи, таковы поэты.

РЕПА И ОТЕЦ

Тот, кто кричит на рынке: «Репа! Репа!»,

Но не кричит, когда умрет отец, –

Ведет себя преступно и нелепо.

Он с головы до пяток – продавец.

Ему дороже репа, чем отец!

Ричард Грейвс [77] 1715–1804

НАХОДЧИВЫЙ СОУТ [78]

Узнав, что будет Соут знаменитый

О нравственности проповедь читать,

Сам Карл Второй явился с пышной свитой.

Однако легкомысленная знать

Речам благочестивым не внимала.

Узрел священник, уязвлен немало,

Что паства перед ним сидит дремля,

И молвил Соут королевской свите:

«Милорды, Лодердейла в бок толкните:

Вельможный храп разбудит короля».

Дэвид Гаррик [79] 1716–1799

НА АКТЕРА ДЖЕЙМСА КУИНА, [80]

заявившего, что Гаррик принес на сцену «новую религию»

Джеймс проклинает все вероучения,

Лишь к собственному полн благоговения.

Торжественности он алтарь воздвиг.

«А Гаррик, – говорит он, – еретик.

Раскол грозит нам, губит он вселенную,

Так встанем же за веру неизменную!»

Уймись, непогрешимый человек!

Твоим умишком мыслит старый век.

То новое, что признает вся нация,

Не ересь, не раскол, а реформация.

Джон Уилкис [81] 1727–1797

ПРИМЕРНАЯ СОБАКА

Крадется вор

На графский двор, –

Я очень громко лаю.

Крадется друг через забор, –

Я хвостиком виляю.

Вот почему графиня, граф

И друг их самый верный

За мой для всех удобный нрав

Зовут меня примерной.

Оливер Голдсмит [82] 1728–1774

ЭПИТАФИЯ ПИСАТЕЛЮ ЭДУАРДУ ПАРДОНУ, СОЧИНЕННАЯ ЭКСПРОМТОМ [83]

Издателей кляня, поденщик Нэд

Гол как сокол оставил этот свет.

Жизнь так его трепала, что навряд

Когда-либо вернется он назад.

Сэмюел Бишоп [84] 1731–1795

НА ЛИЛУ И ЕЕ ЖЕНИХОВ

К богатой и красивой деве Лиле

Посватались дурак и негодяй,