Англия в раннее средневековье - [46]
Лэты представляли собой своеобразный промежуточный слой кентского общества VII–IX столетий. Упоминание в кентских законах лэтов отдельно от рабов и деление их на три категории с вергельдом в 80,60 и 40 шиллингов[513] дают возможность думать, что они были весьма многочисленны. По мнению большинства исследователей, они определенно являлись иноплеменниками по отношению к англосаксам[514]. Реальный же социальный статус лэтов продолжает оставаться спорным. Высказывалось предположение, что градации среди лэтов были связаны с их имущественным положением, а значит, и статус их в целом зависел от величины их земельного надела[515]. Что касается имущественной дифференциации в среде лэтов, то она не вызывает сомнений; сложнее обстоит дело с вопросом о связи их места в раннем кентском обществе с землевладением. В «Правдах» VII столетия гораздо четче выясняется сопряженность положения этой категории зависимых с положением их господина и выполняемой ими службой. Так, за изнасилование «королевской девушки» определялось взыскание в 50 шиллингов, служанки эрла — 12 шиллингов, служанки кэрла — 6 шиллингов. Однако если речь идет о служанке, занятой на помоле зерна, то штраф уменьшается вдвое[516]. Очевидно, что лэты не были зависимыми людьми из числа самих англосаксов, — видимо, законодатель применял термин laet, принятый у германцев для обозначения полусвободных, к местному кельтскому населению. От свободных англосаксонских кэрлов они отличались более низким вергельдом и обязанностью платить постоянный оброк своим завоевателям и как-то обслуживать их. Большего имеющиеся в нашем распоряжении источники сказать не позволяют.
Что касается эснов и рабов, то они чаще всего упоминаются в кентских «Правдах» в одной связи, что породило представление о том, что эсны и были рабами, и только недифференцированность правовой терминологии этой ранней эпохи заставляла составителей судебников именовать их различными понятиями. Говорилось и о том. что уже в VII в. эсны были крепостными крестьянами[517]. Ни та ни другая точки зрения не кажутся вполне убедительными. Уже было замечено[518], что для эснов действительно характерна некоторая противоречивость юридического статуса: с одной стороны, в их положении существовал ряд признаков, сближающих эсне и раба; с другой — изучаемые законы ясно говорят о том, что эсне все же не раб, ибо зачастую на него распространяются некоторые права свободных кентцев[519]. Например, цена эсне, хотя это и не вергельд, названа в одном из сборников «ценой человека» (manwyrd), в то время как раб приравнивается к движимому имуществу[520]. Эсне несет ответственность за совершенные им правонарушения; но в отличие от раба он не подвергается телесному наказанию, а платит штраф. Права и достоинство эсне до известной степени признаются и охраняются законом: он, к примеру, имеет право обвинить под присягой человека одного с ним состояния или оправдаться, если его господином является епископ или король. Рабы таких возможностей лишены полностью[521]. Несмотря на то, что статьи кентских законов, посвященные хозяйственному положению эснов, весьма немногочисленны, они также подтверждают, что эсны и рабы не одна и та же социальная группа. Судя по ним, эсны использовались для различных работ в хозяйствах свободных общинников-кэрлов, а также знати, но жили своими домами и имели небольшие наделы земли[522]. Кроме того, для обозначения раба в кентских «Правдах» обычно используется специальный термин theow люди, попавшие в рабство за неуплату каких-либо платежей или штрафов, называются witetheow[523]. Все это позволяет сделать вывод, что эсны не были ни рабами, ни крепостными; по-видимому, их можно отождествить с континентальными литами и, значит, они представляли собой прослойку полусвободных в кентском обществе VII–IX вв.
Термином theow, как уже указывалось, в Кенте именовались лица рабского статуса, находящиеся в услужении у кого-либо. Это бесправное население, в свою очередь разбивалось по различным признакам на подгруппы. Наименование «раб» могло прилагаться и к тем, кто стоял по своему общественному положению выше, чем рабы в полном смысле слова. Такое слияние обычно происходило при сопоставлении прослойки theow с эснами, обедневшими настолько, что они были вынуждены исполнять работу, поручаемую рабам (theoweorc). Такое смыкание приводило к тому, что законодательство нередко вообще объединяло обе категории единым понятием theowesne. Постепенно в эту прослойку бесправного населения могли, видимо, проникать и те из свободных кентцев, кто был осужден на включение в состав «рабов» в качестве наказания за то или иное преступление
