Англия в раннее средневековье - [35]
Англосаксам было известно два основных типа плугов: первый, более легкий и безколесный плуг средиземноморского типа, употреблялся на бедных песчаных почвах; второй, тяжелый колесный плуг, широко известный на севере Европы, использовался при обработке глинистых почв и для вспашки нови. Обычно считают, что последний был принесен англосаксами с их континентальной прародины[381], однако есть основания полагать, что он был знаком населению еще Римской Британии, хотя о масштабах его применения судить трудно[382].
Из высеваемых зерновых культур преобладал ячмень, но выращивались также пшеница, овес и рожь. Использовались как озимые, так и яровые культуры: первые вспашка и посев практиковались в октябре-ноябре, а яровые сеялись в феврале, а то и в конце января[383]. Урожай снимался обычно в августе, но в зависимости от погодных условий его сбор мог продолжаться и до ноября, о чем, в частности, упоминает в своей «Беседе» аббат Элфрик[384]. Затем колосья обмолачивались, зерно провеивалось, а в начале следующего года мололось в муку — уже с VIII столетия для этого использовались водяные мельницы[385].
Урожайность зерновых, учитывая низкую техническую вооруженность и капризы климата, была невелика. По некоторым подсчетам средняя урожайность с акра (приблизительно 0,4 гектара) земельной площади не превышала в англосаксонский период шести бушелей (или чуть более 200 литров) ржи[386]. Овес шел на изготовление овсяной каши (порридж) и корм лошадям, из ржи делали «черный» повседневный хлеб, а по праздникам выпекали более светлый пшеничный хлеб. Ячмень использовался для варки пива, а частично шел на корм домашнему скоту[387].
Помимо зерновых выращивались бобовые и технические культуры — вика, горох, чечевица, лен, вайда и краппа, получившие широкое распространение, однако лишь в поздний англосаксонский период. В это же время источники упоминают о существовании у англосаксов садов, виноградников и огородов[388]. Хотя о развитии садоводства, виноградарства и огородничества в раннесредневековой Англии мы знаем очень мало, бесспорно введение англосаксами в культуру яблонь и груш, а, возможно, также вишен и слив. В питании, вне всякого сомнения, немалую роль должны были играть дикорастущие плоды и ягоды.
Одной из наиболее характерных особенностей сельского хозяйства Англии в раннее средневековье, которая, впрочем, просуществовала вплоть до промышленной революции XVIII столетия, была постоянная нехватка травяного корма для скота. Львиная доля обрабатываемых земель отводилась под пашню, лишь незначительная часть которой в летнее время использовалась как пастбище. Естественные луга и выпасы вдоль водных потоков давали недостаточный корм домашним животным, а искусственного его выращивания англосаксы не знали. Недостаток кормов приводил к тому, что скот чаще всего не оставляли на зимнее содержание, массами забивая в ноябре[389].
Тем не менее скотоводство составляло важнейшую часть хозяйственных занятий англосаксов. Их ранние юридические памятники демонстрируют подчеркнутое внимание к этой отрасли: уже в конце VII в. торговля домашним скотом специально регулировалась законодательством, а его кража была наиболее распространенным и, возможно, самым прибыльным преступлением[390]. Судя по костным остаткам, найденным при раскопках поселений англосаксов, они разводили весьма разнообразных домашних животных, причем скот в целом был крупнее, чем в Римской Британии[391]. Как и везде, крупный рогатый скот давал мясо и молоко; Беда Почтенный, например, упоминает о том, что в мае коров доили три раза в день[392], но значительная часть скота должна была использоваться не в пищу, а для кормления молодняка. Поэтому масло и сыр чаще всего изготовлялись из овечьего молока; и вообще овцы, дававшие помимо молока также мясо и шерсть, были у англосаксов, пожалуй, одним из наиболее популярных видов домашнего скота[393]. Более того, к концу VIII в. торговля английской шерстью и одеждой из нее становится важной статьей английского экспорта в Каролингскую Галлию[394]. Не меньшее значение среди отраслей животноводства имело свиноводство. Большие гурты свиней (до двух тысяч животных в каждом) не знали стойлового содержания и обычно свободно паслись на опушках дубовых лесов и на вырубках[395]. Крупный рогатый скот, овцы и свиньи были относительно дешевы: в правление короля Этельстана (924–939 гг.), к примеру, бык стоил 30 пеннигов, корова — 20, свинья — 10, овца — 5 пеннигов[396].
Одной из развитых отраслей животноводства в раннесредневековой Англии, несомненно, было разведение лошадей, которые использовались в военном деле как средство передвижения и для спортивных состязаний. Хороший конь стоил дорого: по меньшей мере в четыре раза дороже быка, т. е. 24 шиллинга, или полфунта. Неслучайно, очевидно, и категорическое запрещение вывоза коней за пределы Англии, содержащееся в одном из судебников короля Этельстана[397]. Поэтому в качестве тягловой силы лошадь в англосаксонский период применялась далеко не повсеместно и король Альфред Великий, например, был сильно удивлен, когда норвежский купец и путешественник Ортхере поведал ему о подобном ее использовании у себя на родине
Книга Волина «Неизвестная революция» — самая значительная анархистская история Российской революции из всех, публиковавшихся когда-либо на разных языках. Ее автор, как мы видели, являлся непосредственным свидетелем и активным участником описываемых событий. Подобно кропоткинской истории Французской революции, она повествует о том, что Волин именует «неизвестной революцией», то есть о народной социальной революции, отличной от захвата политической власти большевиками. До появления книги Волина эта тема почти не обсуждалась.
Эта книга — история жизни знаменитого полярного исследователя и выдающегося общественного деятеля фритьофа Нансена. В первой части книги читатель найдет рассказ о детских и юношеских годах Нансена, о путешествиях и экспедициях, принесших ему всемирную известность как ученому, об истории любви Евы и Фритьофа, которую они пронесли через всю свою жизнь. Вторая часть посвящена гуманистической деятельности Нансена в период первой мировой войны и последующего десятилетия. Советскому читателю особенно интересно будет узнать о самоотверженной помощи Нансена голодающему Поволжью.В основу книги положены богатейший архивный материал, письма, дневники Нансена.
«Скифийская история», Андрея Ивановича Лызлова несправедливо забытого русского историка. Родился он предположительно около 1655 г., в семье служилых дворян. Его отец, думный дворянин и патриарший боярин, позаботился, чтобы сын получил хорошее образование - Лызлов знал польский и латинский языки, был начитан в русской истории, сведущ в архитектуре, общался со знаменитым фаворитом царевны Софьи В.В. Голицыным, одним из образованнейших людей России того периода. Участвовал в войнах с турками и крымцами, был в Пензенском крае товарищем (заместителем) воеводы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Банников Андрей Валерьевич. Эволюция римской военной системы в I—III вв. (от Августа до Диоклетиана). — СПб.: ЕВРАЗИЯ, 2013. — 256 с., 48 с. цв. илл. Образование при Августе института постоянной армии было поворотным моментом во всей дальнейшей римской истории. Очень скоро сделался очевидным тот факт, что безопасность империи требует более многочисленных вооруженных сил. Главными препятствиями для создания новых легионов были трудности финансового характера. Высокое жалованье легионеров и невозможность предоставить ветеранам в полном объеме полагавшегося им обеспечения ставили правительство перед практически неразрешимой дилеммой: каким образом сократить расходы на содержание войск без ущерба для обороноспособности государства.
Антон Викторович Короленков Первая гражданская война в Риме. — СПб.: Евразия, 2020. — 464 с. Началом эпохи гражданских войн в Риме стало выступление Гракхов в 133 г. до н. э., но собственно войны начались в 88 г. до н. э., когда Сулла повел свои легионы на Рим и взял его штурмом. Сначала никто не осознал масштабов случившегося, однако уже через год противники установленных Суллой порядков сами пошли на Рим и овладели им. В 83 г. до н. э. Сулла возвратился с Востока, прервав войну с Митридатом VI Понтийским, чтобы расправиться со своими врагами в Италии.
Известный итальянский историк Джина Фазоли представляет на суд читателя книгу о едва ли не самом переломном моменте в истории Италии, когда решался вопрос — быть ли Италии единым государством или подпасть под власть чужеземных правителей и мелких феодалов. X век был эпохой насилия и бесконечных сражений, вторжений внешних захватчиков — венгров и сарацин. Именно в эту эпоху в муках зарождалось то, что ныне принято называть феодализмом. На этом фоне автор рассказывает о судьбе пяти итальянских королей, от решений и поступков которых зависела будущая судьба Италии.
Латинские королевства на Востоке, возникшие в результате Крестовых походов, стали островками западной цивилизации в совершенно чуждом мире. Наиболее могущественным из этих государств было Иерусалимское королевство, его центром был Святой Град Иерусалим с находящимся там Гробом Господним, отвоевание которого было основной целью крестоносцев. Жан Ришар в своей книге «Латино-Иерусалимское королевство» показывает все этапы становления государственности этого уникального владения Запада на Востоке, методично анализируя духовные и социальные причины его упадка и гибели.