Англичане в допетровской России - [89]
Справедливости ради заметим, что единственный среди британцев, посетивших Россию, кто обратил внимание на культурную жизнь страны, был Коллинс. Он писал, что у русских есть «музыкальные школы, где воспитывают детей очень тщательно и строго. Ноты их очень странные и заимствованы, вероятно, от греков или славян… Русские употребляют волынки и небольшие гудки, сходные несколько с лютнею»[571].
Англичане нередко писали о характерных чертах, присущих русскому народу. На взгляд Р. Ченслера, русские «по природе очень склонны к обману, сдерживают их только сильные побои». Путешественник А. Дженкинсон уверял, что от русских людей «мало помощи», а в малонаселенных районах, ее можно получить только в городах[572]. Особенно резко высказывался о русских людях Турбервилль. «Страна эта груба, — писал он, — люди чудовищны». Вообще многое в нашей стране не нравилось английскому поэту: «люди грубы, князь (царь — Т. Л.) полон коварства», манеры людей «близки к турецким», мужчины — вероломны, женщины развращены, храмы «забиты идолами». «Никогда не видел государя, который бы так правил / Людей, столь окруженных святыми, но диких и низких/ Свирепые ирландцы так же цивилизованы, как эти русские; / Трудно сказать, кто лучше из них, и те, и другие кровожадны, грубы и слепы». Короче говоря, Россия — это «варварская» страна, заключал Турбервилль[573].
Более объективный образ русского человека представил Флетчер. Хотя он и отмечал, что народ России «предается лени и пьянству», в то же время подметил такие качества простолюдинов, как способность к искусствам и природный здравый разум. Между тем, справедливо подчеркнул англичанин, народу не дают возможности развивать свои способности, в особенности в части наук, ремесел, литературы для того, чтобы «легче было удержать их в том рабском состоянии, в каком они теперь находятся»[574].
Попытки более или менее объективно взглянуть на характер русских людей, предпринятые Флетчером, тонули в общем потоке негативных оценок его соотечественников. Так, Дж. Горсей полагал, что русский народ по природе своей «дик и злобен», а потому оправдано «суровое управление» и «тяжелая рука» царя Ивана Грозного, который постоянно сталкивался с заговорами и изменой, направленными против него[575].
Оценки англичан русских людей мало изменились в XVII веке. На взгляд посланника У. Придо, иностранцы, имевшие дело с русскими, считали их вкрадчивыми и ловкими, но очень малодушными. С. Коллинс также был невысокого мнения о русских людях. «Русский народ очень недоверчив и подозревает всех иностранцев, которые расспрашивают о политике, или религии, — писал англичанин. — Он совершенно предан невежеству, не имеет никакой образованности ни в гражданских, ни в церковных делах. И видя в науках чудовище, боится их как огня». Русские редко держат слово, продолжал Коллинс. Особенно резко он отзывался о богатых купцах: «Нажив себе огромное состояние разорением бедных и ограбив иностранцев, они думают, что загладят злые дела, если построят церковь и снабдят ее множеством дорогих икон и колоколами; это кажется им богоугодным делом, и, действительно, было бы таковым, если бы совершено во славу Божию, а не из своекорыстия или тщеславия». И далее автор приходил к нелицеприятному заключению: «В целом мире нет таких негодяев!» Впрочем, он признавал, что и «между ними много добрых людей», к которым он причислял тех, кто «расширил понятия свои разговором с иностранцами». Завершая свой трактат, придворный лекарь расхваливал царя Алексея Михайловича, одновременно осуждая его подданных, полагая, что они «лукавы, не держат мирных договоров, хитры, алчны, как волки, и с тех пор, как начали вести торговлю с голландцами, еще больше усовершенствовались в коварстве и обманах»[576].
Примечательно, что даже русская музыка вызывала неприятие английского лекаря. Военная музыка русских состоит «из барабанов (глухие звуки которых очень соответствуют мрачному характеру русских), и из труб, которые, вероятно, недавно вошли в употребление, потому что русские играют на них хуже, нежели наши пастухи свиных стад на своих рогах» — писал Коллинс. А далее он продолжал: «На охоте употребляют они медные рога, из которых исходят звуки очень громкие и неприятные». Англичанин не скрывал своего раздражения, описывая впечатление от музыки, услышанной им, с сарказмом заключая: «Одним словом, если хотите угостить русского музыкой, то возьмите пару… голодных волков, семь свиней, столько же кошек с супругами, и заставьте всех их петь; этот концерт восхитит русского больше, нежели вся итальянская музыка, все легкие французские арии, английские марши, или шотландские джиги. Они (русские) не любят пляски и думают, что она унизительна для их важности… Пляски их так грубы»[577].
В довольно резкой форме о русских людях отзывался и Патрик Гордон. Едва поступив на государеву службу, он убедился в том, что на иноземцев в России смотрят «как на сборище наемников;., что не стоит ожидать никаких почестей или повышений в чине, кроме военных, да и то в ограниченной мере, а в достижении оных более пригодны добрые посредники и посредницы, либо деньги и взятки, нежели личные заслуги и достоинства; что низкая душа под нарядной одеждой… здесь так же обыкновенны, как притворная или раскрашенная личина; что с туземцами нет супружества; что вельможи взирают на иностранцев едва ли как на христиан, а плебеи — как на сущих язычников; что нет индигената (подданного —
