Англичане в допетровской России - [87]

.

Особый интерес иностранцев вызывали неведомые им обряды и обычаи, распространенные в Московском государстве. Наиболее подробно на описании различных обрядов остановился Флетчер. Одна из глав его книги посвящена описанию брачных обрядов. Автор подчеркивал, что брачные обряды русских отличны от подобных обрядов других народов. Так, на Руси жениху не позволяется видеть свою избранницу во время сватовства. Испросив согласие родителей невесты, без которого брак будет считаться недействительным, отцы «молодых» начинают переговоры по поводу приданого. Приданое, по утверждению Флетчера, «бывает весьма значительно, смотря по состоянию родителей», порой достигая 1000 или более рублей. От жениха не требуется никакого дара за приданое, однако оговаривается, что в случае смерти мужа, супруга возвращается в дом родителей и забирает свое приданое. Если у супругов родятся дети, то по смерти мужа жена получает третью часть имущества «на прожиток».

Договорившись о приданом и дне свадьбы, родственники невесты обязаны удостоверить жениха и его родителей в ее непорочности. По этому поводу, отмечал Флетчер, «возникают большие ссоры и тяжбы, когда муж возымеет сомнение насчет поведения и честности жены своей». Когда дело улажено, вступающие в брак начинают посылать друг другу подарки, по-прежнему не встречаясь. Накануне свадьбы невесту отвозят в «колымаге или (зимой) в санях в дом жениха, с приданым и кроватью, на которой будут спать молодые». Флетчер обращал внимание на роскошную отделку кровати, которая «стоит больших денег». Хотя невеста со своей матерью и другими родственницами ночуют в доме жениха, молодые по-прежнему не видят друг друга.

И вот, наконец, наступает день свадьбы. На голову невесты накидывают покрывало из тонкого вязанья или полотна, и молодые в сопровождении родственников отправляются в церковь. Причем все едут «верхами», даже если церковь находится вблизи самого дома, а сами молодые «простого звания». Примечательно, что Флетчер усмотрел в церемонии венчания немало общего с английскими обрядами, в частности, произносимые во время бракосочетания слова, обмен молодыми обручальными кольцами и т. д. Однако имелись и отличия. К примеру, у русских принято, чтобы после свершения священником «брачного узла», невеста подходила к жениху и падала ему в ноги, «прикасаясь головой к его обуви, в знак ее покорности и послушания, а жених накрывает ее полой кафтана, или верхней одежды, в знак обязанности своей защищать и любить ее».

Флетчер был удивлен тем, что после возвращения из церкви молодожены вновь расходились каждый по своим домам, где угощали родственников. При входе в дом жениха и невесты на них бросали из окон зерно — «в знак будущего изобилия и плодородности». И только вечером невесту привозили в дом жениха, где она и проводила ночь, по-прежнему не снимая покрывала с головы. Примечательным, на взгляд Флетчера, было то, что невеста и в брачную ночь, и в последующие три дня должна была оставаться молчаливой, обмениваясь с женихом лишь несколькими словами, при этом соблюдая «особенную важность и почтительность». «Если она держит себя иначе, то это считается для нее весьма предосудительным и остается пятном на всю ее жизнь, да и самим женихом вовсе не будет одобрено», — констатировал Флетчер[561]. Завершалась свадьба по прошествии трех дней общим пиром для всех родственников жениха и невесты.

По-видимому, с течением времени брачный обряд не претерпел серьезных изменений. Во всяком случае, и в XVII веке, как отмечал С. Коллинс, вступающие в брак «не смели противиться выбору родителей» (данный закон был отменен только Петром I — Т. Л.), жених впервые видел свою невесту, во избежание «будущих несогласий», только после свадьбы. Сохранилась и процедура добрачного освидетельства невесты, «совершенно нагой», на предмет выявления у нее каких-либо изъянов. В случае обнаружения у невесты «малейшей болезни», ей предлагалось вылечиться до свадьбы[562].

Не меньший интерес вызывали у англичан обряды православной церкви. Флетчер подчеркивал, что церковных обрядов у русских очень много. Его удивляла привычка русских людей осенять себя крестным знамением по разным поводам: во время молитвы перед иконой, предваряя трапезу, входя в чей-нибудь дом или приступая к какому-либо делу. На взгляд Флетчера, русские люди «служат Богу крестным знамением… вследствие невежественного и пустого обычая, нисколько не понимая, что значит крест Христов и сила этого креста».

Англичанин детально описывал обряды Крещения, Вербного воскресенья, посты и многое другое, что было связано с православной религией. Он рассказывал, с каким торжеством и пышностью, в присутствии царя происходило освящение воды во всех реках на Крещенье. Нарядно одетые священнослужители возглавляли процессию, которая растягивалась на целую милю и более. Пришедшие к реке делали большую прорубь во льду, патриарх читал молитвы, «заклиная дьявола выйти из воды», а затем бросал в нее соль, окуривал ладаном, таким путем освящая всю воду в реке. По окончании церемонии городские обыватели с ведрами и ушатами торопились зачерпнуть освященной воды. Некоторые женщины погружали детей с головой в воду, а многие, наравне с мужчинами, «кто нагой, кто в платье», бросались в воду. Все это происходило зимой, когда «можно отморозить палец, опустив его в воду». Так Флетчер описывал обряд Крещения на Руси