Англичане едут по России. Путевые записки британских путешественников XIX века - [84]

Прибыв в Миньярский завод в 2 часа 34 минуты пополудни, мы посетили здешнее крупное железоделательное предприятие, где впервые увидели использование лигроина в качестве топлива при производстве пудлингового железа, работающие на дровах газовые печи Сименса[685], а также другие премудрости русской металлургии.

Симский завод и станция Усть-Катав

Мы выехали из Миньярского завода в шесть часов вечера, и утром 5 августа прибыли на станцию Симская. Позавтракав в поезде, мы отправились на расположенный примерно в десяти милях отсюда большой металлургический завод[686] гг. Н. и И. Балашевых[687]. Часть нас поехала на грузовой железнодорожной заводской конке[688], специально оборудованной временными сиденьями, другие предпочли дрожки. Я выбрал конку и не прогадал, ибо по прибытии в пункт назначения наша постоянная спутница – русская пыль – сделала моих друзей, приехавших в повозке, почти неузнаваемыми.

Хозяева завода приняли нас радушно, организовали восхитительную и уже позабытую нами ванну, освежающее купание в глубоком заводском пруду, отличный обед и осмотр своего предприятия, состоявшего из доменной фабрики (топливом для ее печей служил древесный уголь), сталеплавильного цеха с мартенами Сименса, цеха мостовых балок, фабрики по выпуску огнеупорного кирпича и других производств. Затем мы посетили великолепно оснащенную заводскую больницу[689], которая предназначалась для обслуживания рабочих и членов их семей, живущих в примыкающем к предприятию огромном городе[690].

Вечером в просторном здании нас ждал ужин. Только теперь мы поняли, как велось строительство Вавилонской башни. На банкете все одновременно говорили на своих языках, а под воздействием крепких русских (и не только) вин и другого спиртного это превратилось в сплошной гул, который, вероятно, стоял и при возведении упомянутого легендарного сооружения. Участники экспедиции произносили на своих языках торжественные речи, выражая глубокую благодарность хозяевам за гостеприимство. Потом оркестр заиграл вальс, в котором закружились все присутствующие. Были в тот день и русские танцы, но они, на мой взгляд, скорее демонстрируют выносливость, закалку и физическую силу, чем изящество движений и задор.

Поздним вечером одни из нас добирались в Симскую в дрожках, а другие – на конке. В 4 часа 52 минуты утра 6 августа мы покинули эти места и вскоре прибыли на станцию Усть-Катав[691]. На время сильная жара сменилась похолоданием и дождями, в результате чего некоторые из нас сильно простудились и заболели ангиной, которая, на мой взгляд, стала следствием того, что ранее мы надышались пыли. Еще долго многие мои попутчики ощущали недомогание.

Несмотря на пасмурную погоду, на вокзале нас встретила орава праздных обывателей, как будто мы были королевскими особами, знаменитостями, цирковой труппой или зверинцем. Они ждали нас несколько часов и, видимо, никогда не видели столько чужеземцев сразу. Мужчины обнажили перед нами головы, а женщины чинно раскланялись. За нами неотступно следовала толпа зевак, которых интересовал наш маршрут, наши покупки и т. д. Так было во всех мелких населенных пунктах, где мы останавливались. Оказалось, что простой люд принимал нас за китайцев, но чаще – за группу богачей, приехавших скупать все подряд. На перроне станции Усть-Катав нам соорудили временный павильон и кормили до отвала.

Станция Вязовая, Саткинский завод и станция Сулея

Выехав 7 августа в пять часов утра из Усть-Катава, мы в тот же день прибыли на станцию Вязовая[692]. Погода немного улучшилась, хотя все еще было сыро и холодно. Для нас заранее были приготовлены семь десятков дрожек, собранных со всей округи, и мы отправились на них на четырнадцать миль отсюда, чтобы осмотреть несколько железных рудников.

Было весьма интересно наблюдать, как коренастые русские лошадки, запряженные в дрожки и, видимо, впервые собранные вместе в таком количестве, ржали и нервничали. О, столько тут их было! Что касается дрожек, то они состоят из двух осей, четырех колес и подвешенной на эти оси корзины. Рессоры у них отсутствуют, да и зачем они? Вместо используемой в более комфортабельных транспортных средствах подушки здесь только сено или солома. В дрожки запрягают двух-трех лошадок, а кучер пристегивается к своему сиденью в передней части корзины. Зачем он это делает, я расскажу ниже. Когда в дрожках сидит один пассажир, это еще ничего, но если в них едут две персоны, то ни о каких удобствах говорить уже не приходится. Вы не можете вытянуть свои ноги или расслабить их, а если все же захотите освободить свои затекшие конечности и откинетесь назад, то станете биться спиной о стенку корзины. Я ехал в дрожках со своим компаньоном, и мы не знали, куда пристроить свои ноги, а ведь до карьеров было тридцать четыре мили! Видимо, сардины в банке чувствуют себя более комфортабельно, поскольку у них хотя бы есть место для хвостов.

Впечатление от поездки на дрожках, следующих прямо друг за другом через невообразимо красивый лес, было потрясающим. Но как нас трясло! Повозки скакали по тропе (дорог как таковых здесь нет), подпрыгивали на камнях и лежавших на земле деревьях, вязли в глубокой колее, мчались по огромным лужам с каменистым дном и т. д. Поскольку мы ехали очень быстро, то к концу путешествия напоминали отбивные бифштексы и едва волочили затекшие ноги. Вероятно, у читателя возникнет вопрос: «Но если добираться до рудников, заводов и всего остального приходится таким образом (замечу, что в этих местах, как правило, отсутствуют нормальные дороги или конки), то как же тогда здесь перевозят огромное количество сырья?» Ответом будет то, что в этих местах зима длится полгода, а средняя температура воздуха в этот период составляет 40° по Фаренгейту