Ангелы плачут над Русью - [153]

Шрифт
Интервал

Казаки поехали обратно, а путники — вдоль Байгоры вверх по течению.

— Когда и где в степь сворачивать? — спросил Прокоп Селянинович у внучки.

— Можно и здесь, и вон там, — указала Вазиха на юг.

— Так поспешим, милая!..

После половодья степь ожила, сплошным ковром покрылась первыми весенними цветами. Запели, засвистели полевые птахи разноголосые, поднимая дух путников.

Долго ехали без приключений, но однажды Аристарх заметил вдалеке всадников. Сперва казалось, что они словно призраки летят в парящем, колеблющемся воздухе, но по мере приближения всадники становились всё реальнее, а жутковатый топот копыт всё громче.

— Кто это? — приостановил коня Прокоп Селянинович.

— Кто-то из наших... татар... — тихо проговорила Вазиха.

— А уверена, что из ваших?

— Да в этих местах обычно наши кочуют. Нижние сюда не ходят.

— А много их, — забеспокоился Аристарх. — Человек сорок.

— Не бойся, — улыбнулась Вазиха. — Я тебя в обиду не дам.

— А я и не боюсь! — вспыхнул Аристарх.

Татары подскакали, и личико Вазихи вытянулось: это были вовсе не её сородичи. Это был Сухэ со своими дружками.

— И Исай с ними... — сквозь зубы процедил Епифан.

— Вазиха, невеста моя! — бросив поводья и всплеснув руками, воскликнул Сухэ. Вазиха отвернула коня в сторону, однако Сухэ продолжал паясничать: — А это что за урусы?

— Мои друзья! — Вазиха побледнела. — И никакая я тебе не невеста. Освободи дорогу, я к отцу еду!

— А они?

— Может, в Сарай собрались? — встрял Исай. — Но Сарай, голубчики, для вас закрыт, придётся тута остаться!

— А ты, холоп, осмелел, — покачал головой Епифан. — С татарами заодно, сука? Поди, и веру бусурманскую принял?

— А то не твоя забота, Епифанушка! — ощерился Исай. — Ты... — И взвизгнул от боли — Вазиха с силой огрела его плёткой.

Аристарх, Епифан и Прокоп Селянинович выхватили из ножен сабли, однако в воздухе засвистели арканы, и вскоре все трое, крепко связанные, лежали на земле.

А Сухэ крикнул Вазихе:

— Поезжай домой! Твои недалеко. Да готовься: калым я уже заплатил, скоро третьей женой станешь! — И вытянул её коня по крупу плетью.

Понимая, что ничем не может помочь друзьям, девушка во весь опор поскакала в степь.

Разбойники спешились.

— За Аристарха Порфирий Платонович много золота даст, — ухмыльнулся Исай.

— А этих куда? — спросил Сухэ.

— Епифана можно на галеры продать. Видал, как хорошо мы за Вепря взяли? А Прокоп Селянинович... Не знаю. Порфирию Платоновичу он не нужен. Лишняя головная боль будет. У него в Новгороде Великом и в Торжке много бойких дружков имеется. Заколоть сразу, да и дело с концом...

— Ишь заколоть! — перебил Исая Сухэ. — Ты, урус, таньга считай плохо. Старик денга стоит. Хоть мало, да денга. Я его в Сарае продам, тама всяк товар берут.

— Как хочешь, мне и Аристарха хватит, — не стал спорить Исай. — Дай людей, и я завтра повезу его в Новгород, а ты своих вези в Сарай.

Утром следующего дня Вазиха отыскала на берегу Битюга стоянку отца. Радости в семье Атрака не было предела. А Вазиха безутешно плакала навзрыд, не могла даже слова вымолвить. Все думали, что это слёзы счастья, а девушка вдруг заголосила:

— Там деда убить хотят!..

Никто ничего не понял.

— Что с тобой, доченька? — тоже сквозь слёзы спросила мать. — Какого деда?!

— Там... там... — указывала Вазиха на север. — Там твой отец Прокоп...

— Ты бредишь, дочка! — побелела как мел Анна. — Мой отец?! Зачем он здесь?..

— Да не брежу, мама! Я в Новгороде Великом встретила твоего отца и моего деда Прокопа Селяниновича, и он поехал со мной в степь, чтоб тебя увидать!

— Где отец Айназа? — заволновался и Атрак.

— Их разбойники схватили. Убить хотят! Там ещё мой жених Аристарх.

— Русский?

— Друг деда.

— Так хто иха взяла? — помрачнел отец Вазихи. — Казмака?

— Сухэ.

— Ах, беда! Что делать?.. Атрак! — всплеснула руками Анна. — Собирай сынов и отбивай у этого разбойника моего отца. Сухэ — убийца, а ты за него дочь любимую отдать хотел, калым взял, недоумок татарский!

— Я калыма вернула! — огрызнулся Атрак.

— «Вернула», — передразнила мужа Анна. — Езжай!

— Плоха дела! — заныл было Атрак.

— Ты что как баба плачешься! — рассердилась на мужа Анна. — Хочешь, чтоб я сама отбила у душегубов твоих гостей? А у русских, между прочим, гостей не предают!

— Я сейчаса! — засуетился Атрак. — Карим! Назар!.. Где остальная? Давай конь! Садись! Сухэ пошла!..

Ехать с Атраком собрались более двадцати человек — его сыновья и близкие родичи. Они быстро отыскали стоянку Сухэ. Тот, услышав конский топот, вышел из юрты в одном халате и, миролюбиво подняв руки, произнёс:

— Приветствую тебя, Атрак. Чем я заслужил твоё внимание? Стар ты уже, чтобы по степи скакать, как мальчишка.

— Ты прав, Сухэ, моему телу покой нужен, да только вот такие, как ты, этого покоя мне не дают.

— Чем же я озаботил тебя? — прищурился Сухэ.

— Ты схватил моих гостей, а гость, как ты знаешь, неприкосновенен. Значит, ты оскорбил и меня, и я требую: или отпусти этих людей и разойдёмся миром, или...

— А если не отпущу? — вызывающе подбоченился Сухэ.

— Тогда мы освободим их силой.

— А хватит ли твоей силы против моей? — усмехнулся Сухэ.

— Хватит. Выбирай: или возвращаешь моих гостей, или сейчас прольётся кровь.


Еще от автора Виктор Михайлович Душнев
Потомок Святогора

Историческая трилогия липецкого писателя В. М. Душнева посвящена героическим событиям почти восьмисотлетней давности. Тема её в определённом смысле уникальна: те эпизоды прошлого нашего народа отражены в отечественной исторической романистике ранее не были. Первая книга трилогии — «Потомок Святогора» — рассказывает о начале борьбы русичей против произвола татарского баскака Ахмата. Вопреки запрету, наложенному на баскаков ещё Батыем, Ахмат поставил в русских землях две собственные слободы, и в 1283 г., не в силах терпеть долее татарские поборы и грабежи, в граничащих с Диким Полем княжествах вспыхнуло восстание. Книга адресована всем, кто любит историю, кому не безразлично прошлое, а значит и настоящее, и будущее нашей Родины.


Рекомендуем почитать
Белая Сибирь. Внутренняя война 1918-1920 гг.

Генерал К. Сахаров закончил Оренбургский кадетский корпус, Николаевское инженерное училище и академию Генерального штаба. Георгиевский кавалер, участвовал в Русско-японской и Первой мировой войнах. Дважды был арестован: первый раз за участие в корниловском мятеже; второй раз за попытку пробраться в Добровольческую армию. После второго ареста бежал. В Белом движении сделал блистательную карьеру, пиком которой стало звание генерал-лейтенанта и должность командующего Восточным фронтом. Однако отношение генералов Белой Сибири к Сахарову было довольно критическое.


Бесики

Исторический роман Акакия Белиашвили "Бесики" отражает одну из самых трагических эпох истории Грузии — вторую половину XVIII века. Грузинский народ, обессиленный кровопролитными войнами с персидскими и турецкими захватчиками, нашёл единственную возможность спасти национальное существование в дружбе с Россией.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


По ту сторону одиночества. Сообщества необычных людей

В книге описана жизнь деревенской общины в Норвегии, где примерно 70 человек, по обычным меркам называемых «умственно отсталыми», и столько же «нормальных» объединились в семьи и стараются создать осмысленную совместную жизнь. Если пожить в таком сообществе несколько месяцев, как это сделал Нильс Кристи, или даже половину жизни, чувствуешь исцеляющую человечность, отторгнутую нашим вечно занятым, зацикленным на коммерции миром.Тот, кто в наше односторонне интеллектуальное время почитает «Идиота» Достоевского, того не может не тронуть прекрасное, полное любви описание князя Мышкина.


Дом на городской окраине

Имя Карела Полачека (1892–1944), чешского писателя погибшего в одном из гитлеровских концентрационных лагерей, обычно ставят сразу вслед за именами Ярослава Гашека и Карела Чапека. В этом тройном созвездии чешских классиков комического Гашек был прежде всего сатириком, Чапек — юмористом, Полачек в качестве художественного скальпеля чаще всего использовал иронию. Центральная тема его творчества — ироническое изображение мещанства, в частности — еврейского.Несмотря на то, что действие романа «Дом на городской окраине» (1928) происходит в 20-е годы минувшего века, российский читатель встретит здесь ситуации, знакомые ему по нашим дням.


Варяжский сокол

Сон, даже вещий, далеко не всегда становится явью. И чтобы Сокол поразил Гепарда, нужны усилия многих людей и мудрость ведуна, способного предвидеть будущее.Боярин Драгутин, прозванный Шатуном, делает свой выбор. Имя его избранника – Воислав Рерик. Именно он, Варяжский Сокол, должен пройти по Калиновому мосту, дабы вселить уверенность в сердца славян и доказать хазарскому кагану, что правда, завещанная богами, выше закона, начертанного рукой тирана.


Моя жизнь с Гертрудой Стайн

В течение сорока лет Элис Бабетт Токлас была верной подругой и помощницей писательницы Гертруды Стайн. Неординарная, образованная Элис, оставаясь в тени, была духовным и литературным советчиком писательницы, оказалась незаменимой как в будничной домашней работе, так и в роли литературного секретаря, помогая печатать рукописи и управляясь с многочисленными посетителями. После смерти Стайн Элис посвятила оставшуюся часть жизни исполнению пожеланий подруги, включая публикации ее произведений и сохранения ценной коллекции работ любимых художников — Пикассо, Гриса и других.