Ангелы одиночества - [88]
"Но тебя ж увидят на инженерной стороне, парень, под тем вон здоровенным фонарем ты точняк засветишься!"
"А я спрячусь между вагонами"
"Нет - пошли внутрь"
И как в те старые времена когда он промышлял угоном машин, Коди, заслуженный работник компании, пробирается в пустой вагон, оглядывается по сторонам как вор чтобы его никто не заметил, бледное лицо в полной темноте - мне же неохота затаскивать внутрь свой рюкзак и поэтому я стою между вагонами и жду - Он шепчет мне из темного окна:
"ПРЯЧЬСЯ ЧТОБ ТЕБЯ НЕ УВИДЕЛИ, ВСЕ ВРЕМЯ ПРЯЧЬСЯ!"
Внезапно через пути недалеко от нас между вагонами пролезает обходчик с зеленой лампой, подавая ей сигнал, локомотив взрывается тарахтением БАУ БАУ и вдруг большой круг желтого света светит прямо на меня и я дрожа пытаюсь спрятаться в тень, Коди таки запугал меня - вместо того чтобы выпить с ним раньше глоток виски, я воздержался напомнив себе правило: "Никогда не пей на работе", на полном серьезе имея под работой ввиду хватание за движущиеся поручни и вскарабкивание с тяжеленным рюкзаком на неудобную платформу, если бы я немного выпил то сейчас не трясся б мелкой дрожью - Обходчик видит меня, и опять испуганный шепот Коди:
"СПРЯЧЬСЯ ЧТОБ ОН ТЕБЯ НЕ УВИДЕЛ!"
и обходчик кричит:
"Что, попал в передрягу?" что можно понять как или "Напряг с деньгами, поэтому на товарняк лезешь?" или "Полиции боишься и поэтому прячешься?", но я не раздумывая кричу на одном дыхании "Ага - нормально?" и обходчик сразу же отвечает:
"Поря-адок"
Потом, когда большой поезд медленно заворачивает на главный путь сияя еще ослепительней я продолжаю разговор крича "Прям тут и залезу", желая показать обходчику что я всего лишь обычный хороший болтливый парень и не собираюсь взламывать двери вагонов и портить обшивку - Коди не издает ни звука, притаившись в темном окне вагона, скорее всего лежа на полу
Он говорит мне "Джек для надежности пережди двадцать вагонов, если залезть слишком близко к локомотиву то задохнешься в маргитских туннелях надышавшись выхлопных газов" но пока я жду эти двадцать вагонов мне становится страшно, потому что ускорение растет, они громыхают все быстрее, и уже на шестом или седьмом я выскакиваю из своего укрытия, пережидаю еще парочку, сердце колотится, потом несколько раз для пробы примеряюсь к проплывающим мимо стальным ночным ступенькам (о Господь отцов наших, как же холодна видимость вещей!) и в конце концов начинаю бежать, рысцой, догоняю передний поручень, хватаюсь за него и бегу вровень, испуганный, тяжело дышащий, и вталкиваю себя на платформу одним изящным легким совсем-не-страшным-пробуждающим-из-кошмара смехотворным усилием и вот я здесь, стою на платформе и машу рукой назад невидимому Коди, машу долго чтобы он точно мог увидеть что у меня все в порядке, и поэтому я машу опять и опять, и еще это чтобы сказать до свидания старина Коди...
- И все наши страхи напрасны и подобны сну, так сказал Господь, - и когда-нибудь так же нестрашно мы умрем
Всю ночь двигаясь на юг вдоль Побережья я пью свой виски и пою звездам, вспоминая свои прошлые жизни когда я был узником в темницах, и вот теперь я на свободе - дальше, дальше, как пророчествовал я в своих песнях Одиночества, через дымные туннели где красная бандана на носу защищает меня, и дальше в Обиспо, где обалденные бродяги-негры невозмутимо покуривают сигареты сидя в кабинах грузовиков стоящих на следующей после моей платформе прямо на виду у всех! Бедняга Коди! И бедный я! В Эл-Эй[125] где, умывшись утром водой капающей из вагона-рефрижератора и дотопав до города, я в конце концов покупаю билет и становлюсь единственным пассажиром автобуса отъезжающего в Аризону, и мой пустынный сон в дороге и моя приближающаяся Мексика, вдруг с нами равняется другой автобус, я смотрю и вижу двадцать молодых людей, сидящих вместе с вооруженными охранниками, по пути в тюрьму, двое из них оборачиваются и видят меня, и единственное что я могу сделать для них, это медленно поднять руку и медленно махнуть ей приветствуя, и увидеть как они медленно улыбаются в ответ
Пик Одиночества, чего ж еще тебе нужно?
Послесловие переводчика
Вот такая вот книжка. Пожалуйста, не считайте только это литературой, ладно? А то при слове литература становится как-то не по себе, и по моему это все не о том. Потому что все это было. И не имеет никакого отношения ни к тому, как жить надо, и к тому как жить не надо, потому что и то и другое глупость. Просто каждый по жизни ищет свой чистяк, и Джек Керуак искал свой так - смотрите сами, близко это вам, или нет. Но в любом случае, спасибо ему - мне это помогло жить погрузившись во все эти дела шесть месяцев, пока я переводил (иногда поднимая голову, я не сразу понимал где я и что к чему), и может быть поможет вам погрузиться туда же на денек-другой, пока будете читать. Больше сказать нечего, в книжке все есть. И все-таки жалко, что она местами такая печальная.
Традиционные, но искренние благодарности - Алику и Оле, которые позволили мне и еще целой толпе народу прожить у них полгода, спасибо правительству Франции, за его бюрократию, которая позволила мне проболтаться эти полгода в Нанте и не отвлекаться ни на что, спасибо благотворительной организации Restaurant Du Coeur, которая давала бесплатную еду, спасибо куче неизвестных мне совершенно американцев, (Augustine Touloupis, Bhajan Peter, Brajan Block, Butterfly Bill, Hawker, James McGill, Leaf Star, Martha Kerlin Reynolds, Phreely Phlying (ну этого перца я знаю, Рэйнбоу-папа Билл, хе-хе), The Reeds, Willie Watson, Dennis, Carla) которые отвечали на мои отчаянные письма, большая часть всех этих разъясняющих сносок возникла благодаря им, спасибо Ане Герасимовой, которая взяла да и со всеми договорилась (уже второй раз в моей жизни), и очень поддержала письмами о том как ей этот перевод понравился, ну и Московской Библиотеке Иностранной Литературы, из которой я эту книгу украл в 1994 году (приеду в Москву, отдам).
Джек Керуак дал голос целому поколению в литературе, за свою короткую жизнь успел написать около 20 книг прозы и поэзии и стать самым известным и противоречивым автором своего времени. Одни клеймили его как ниспровергателя устоев, другие считали классиком современной культуры, но по его книгам учились писать все битники и хипстеры – писать не что знаешь, а что видишь, свято веря, что мир сам раскроет свою природу. Именно роман «В дороге» принес Керуаку всемирную славу и стал классикой американской литературы.
"Бродяги Дхармы" – праздник глухих уголков, буддизма и сан-францисского поэтического возрождения, этап истории духовных поисков поколения, верившего в доброту и смирение, мудрость и экстаз.
После «Биг Сура» Керуак возвращается в Нью-Йорк. Растет количество выпитого, а депрессия продолжает набирать свои обороты. В 1965 Керуак летит в Париж, чтобы разузнать что-нибудь о своих предках. В результате этой поездки был написан роман «Сатори в Париже». Здесь уже нет ни разбитого поколения, ни революционных идей, а только скитания одинокого человека, слабо надеющегося обрести свое сатори.Сатори (яп.) - в медитативной практике дзен — внутреннее персональное переживание опыта постижения истинной природы (человека) через достижение «состояния одной мысли».
«Ангелы Опустошения» занимают особое место в творчестве выдающегося американского писателя Джека Керуака. Сюжетно продолжая самые знаменитые произведения писателя, «В дороге» и «Бродяги Дхармы», этот роман вместе с тем отражает переход от духа анархического бунтарства к разочарованию в прежних идеалах и поиску новых; стремление к Дороге сменяется желанием стабильности, постоянные путешествия в компании друзей-битников оканчиваются возвращением к домашнему очагу. Роман, таким образом, стал своего рода границей между ранним и поздним периодами творчества Керуака.
Еще при жизни Керуака провозгласили «королем битников», но он неизменно отказывался от этого титула. Все его творчество, послужившее катализатором контркультуры, пронизано желанием вырваться на свободу из общественных шаблонов, найти в жизни смысл. Поиски эти приводили к тому, что он то испытывал свой организм и психику на износ, то принимался осваивать духовные учения, в первую очередь буддизм, то путешествовал по стране и миру. Единственный в его литературном наследии сборник малой прозы «Одинокий странник» был выпущен после феноменального успеха романа «В дороге», объявленного манифестом поколения, и содержит путевые заметки, изложенные неподражаемым керуаковским стилем.
Еще при жизни Керуака провозгласили «королем битников», но он неизменно отказывался от этого титула. Все его творчество, послужившее катализатором контркультуры, пронизано желанием вырваться на свободу из общественных шаблонов, найти в жизни смысл. Поиски эти приводили к тому, что он то испытывал свой организм и психику на износ, то принимался осваивать духовные учения, в первую очередь буддизм, то путешествовал по стране и миру.Роман «Суета Дулуоза», имеющий подзаголовок «Авантюрное образование 1935–1946», – это последняя книга, опубликованная Керуаком при жизни, и своего рода краеугольный камень всей «Саги о Дулуозе» – автобиографического эпоса, растянувшегося на много романов и десятилетий.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Главный герой — начинающий писатель, угодив в аспирантуру, окунается в сатирически-абсурдную атмосферу современной университетской лаборатории. Роман поднимает актуальную тему имитации науки, обнажает неприглядную правду о жизни молодых ученых и крушении их высоких стремлений. Они вынуждены либо приспосабливаться, либо бороться с тоталитарной системой, меняющей на ходу правила игры. Их мятеж заведомо обречен. Однако эта битва — лишь тень вечного Армагеддона, в котором добро не может не победить.
Знаете ли вы, как звучат мелодии бакинского двора? А где находится край света? Верите ли в Деда Мороза? Не пытались ли войти дважды в одну реку? Ну, признайтесь же: писали письма кумирам? Если это и многое другое вам интересно, книга современной писательницы Ольги Меклер не оставит вас равнодушными. Автор более двадцати лет живет в Израиле, но попрежнему считает, что выразительнее, чем русский язык, человечество ничего так и не создало, поэтому пишет исключительно на нем. Галерея образов и ситуаций, с которыми читателю предстоит познакомиться, создана на основе реальных жизненных историй, поэтому вы будете искренне смеяться и грустить вместе с героями, наверняка узнаете в ком-то из них своих знакомых, а отложив книгу, задумаетесь о жизненных ценностях, душевных качествах, об ответственности за свои поступки.
Александр Телищев-Ферье – молодой французский археолог – посвящает свою жизнь поиску древнего шумерского города Меде, разрушенного наводнением примерно в IV тысячелетии до н. э. Одновременно с раскопками герой пишет книгу по мотивам расшифрованной им рукописи. Два действия разворачиваются параллельно: в Багдаде 2002–2003 гг., незадолго до вторжения войск НАТО, и во времена Шумерской цивилизации. Два мира существуют как будто в зеркальном отражении, в каждом – своя история, в которой переплетаются любовь, дружба, преданность и жажда наживы, ложь, отчаяние.
Книгу, которую вы держите в руках, вполне можно отнести ко многим жанрам. Это и мемуары, причем достаточно редкая их разновидность – с окраины советской страны 70-х годов XX столетия, из столицы Таджикской ССР. С другой стороны, это пронзительные и изящные рассказы о животных – обитателях душанбинского зоопарка, их нравах и судьбах. С третьей – раздумья русского интеллигента, полные трепетного отношения к окружающему нас миру. И наконец – это просто очень интересное и увлекательное чтение, от которого не смогут оторваться ни взрослые, ни дети.
Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.