Мне кажется, я не с первого раза реагирую на вопрос Софи, и ей приходится повторить его. Мне кажется, снова отключили звук, и я могу читать только по губам.
— Это все правда? — спрашивает меня журналистка. — У нее действительно непростая судьба…
— Нет, — прерываю я.
— Что?
— Это не про Энджи. Про какую-то другую девушку, похожую.
— Но даже шрамы… — пытается защитить свою версию Софи. — Мне говорили…
— Нет! — настойчивее повторяю я. — Это не история нашей Энджи.
Софи молчит, растерянная, некоторое время, потом выдыхает и спрашивает:
— Какая же тогда история вашей Энджи? Кем она была?
— Она была ангелом, — отвечаю.
— Как это?
— Невероятной, светлой, не похожей на других. Она даже к моему старику нашла подход…
Софи еще пытается что-то разузнать про Энджи, но единственное, в чем я убеждаю ее — все это расследование было зря. Софи зацепилась не за ту версию, нашла не ту Анжелину. Что-то перепутала и пошла по неверной дороге, привязывая факты туда, где они быть не должны. Мне удается убедить ее. Так плавно мы оставляем Энджи в покое и начинаем говорить обо мне.
— Я вырос в бродячем цирке в семье клоунов. Мои родители оба принадлежат к известным в цирковых кругах династиям. Мой отец был клоуном, дед был клоуном, и прадед, а я выбрал другой путь. Но кем бы ни стал, в душе я всегда останусь парнем из бродячего цирка. Свое прошлое можно не любить, можно стыдиться его или избегать. Но нельзя отрицать того, что всем, что привело тебя к успеху, ты так или иначе обязан только своему прошлому.
