Ангелы не бросают своих - [30]

Андрейка не ответил. Тут дядя Коля чуть заметно кивнул тёте Вере, и они вдвоём вышли из комнаты. Через некоторое время Андрейка услышал, что дядя Коля уходит.

— Да, конечно, — донёсся до Андрейки его голос из прихожей. — Конечно, я понимаю. Да… Но я с женой должен посоветоваться. У нас своих двое. Как ещё она воспримет всё это…

— Не упустите такой возможности. А так — и вам хорошо, и ребёнок будет присмотрен. Не чужой — свой ребёнок! — сказала тётя Вера и добавила ещё что-то, только очень тихо. Так, что Андрейка ничего не услышал.

Входная дверь хлопнула. Тётя Вера немного повозилась на кухне и позвала Андрейку:

— Андрей, сбегай вынеси мусор!

В одной руке тётя Вера держала мусорный пакет, заполненный только наполовину, в другой — телефон. Андрейка вдруг подумал, что она просто отсылает его на минутку, чтобы спокойно позвонить кому-то.

Он подхватил лёгкий пакет и побежал по лестнице вниз.

ГЛАВА 39

Добежав до мусорки, Андрейка выбросил пакет и огляделся, нет ли во дворе кого-нибудь из ребят. Лето заканчивалось, и многие уже приехали.

Время стояло обеденное, и в тенёчке сидели только две девчонки. И вдруг… На скамейке чуть поодаль Андрейка увидел спину того самого дяди Коли, который только что знакомился с ним.

Рядом с ним сидела женщина. Они разговаривали друг с другом на повышенных тонах и махали руками. Словно что-то толкнуло Андрейку к этой скамейке. Он подошёл поближе и спрятался за деревом.

— Ну, ты пойми… — уговаривал женщину дядя Коля. — Это же было до тебя… Мы с ней примерно год встречались. До тебя! Хватит уже обижаться! Я же не знал, что она решит рожать!

— Ну ты и кобель! Как тогда на сторону бегал, так и сейчас!

— Ну, дорогая… Ну прости…

— Ты уверен, что это — твой сын?

— Да кто его знает… Может быть, и мой.

— А вдруг не твой?

— Тут, понимаешь ли, подумать надо. Вера Сергеевна-то меня помнит. Говорит, у Светки никого не было после меня. Поэтому она меня и нашла, и позвала. У неё ещё с тех времён мой телефон сохранился: я ей давал, когда ещё Светка в командировки моталась. Светка сейчас… вообще на ладан дышит, не сегодня завтра помрёт.

— Ну, и зачем нам нужен этот…

Жена дядя Коли сказала какое-то слово. Наверно, нехорошее. Но Андрейка уже понял, что речь шла именно о нём.

— Он-то мне не нужен, — горячо объяснял жене дядя Коля. — А вот квартира двухкомнатная, да ещё в хорошем районе, — ох как нужна! А его можно в интернат круглогодичный отдать. Да мало ли способов… Сделать справку о том, что он нервный, например… Или ещё что-нибудь…

— А если он твой?

Дядя Коля махнул рукой:

— Если бы да кабы…

— Сердце не дрогнуло?

Всё-таки жена дяди Коли была, видимо, добрым человеком… Хоть немножко.

— Ни сердце, ни желудок. Ничего ни дрогнуло, ни вздрогнуло, ни ёкнуло… — ответил жене дядя Коля.

Андрейка наконец-то понял, в чём дело. Понять-то понял, только не поверил.

Этого не могло быть! Всё сознательное время своей жизни мечтал Андрейка увидеться со своим отцом. И… Что, это он? Вот этот дядя Коля — это его отец? А как же Килиманджаро? Неужели мама могла его обмануть?

Нет! Нет! Нет!

Если бы мог, Андрейка закричал бы. Он даже закрыл ладонью рот, глубоко вдохнул воздух, но не мог его выдохнуть.

— Где же эта Лидка запропастилась? — посмотрела на часы жена дяди Коли. — Договорились же здесь встретиться в полтретьего, а уже почти три! — Она посмотрела на мужа и добавила: — Ладно, подумаем.

Может, и сделаем. Опекунство оформим или усыновление. Надо разведать, что выгоднее, чтоб квартира нашей стала. Да, ещё надо узнать, может, ты у него в свидетельстве о рождении вписан. Тогда это вообще всё упрощает. Но ты всё-таки кобель!

Дядя Коля сидел опустив голову. После слов жены он только вяло махнул рукой.

Женщина стала оглядываться. Видно, искала глазами свою подружку, с которой договорилась встретиться возле Андрейкиного дома.

Андрейка отпрянул и застыл за деревом, а когда она отвернулась, бросился бегом от злополучной скамейки. И от злополучной семейки.

ГЛАВА 40

Медленно, очень медленно поднимался Андрейка на свой четвёртый этаж. На площадке между вторым и третьим этажом он остановился около пыльного окна с мутным от грязи стеклом.

Вернуться домой к тёте Вере он не мог. Нет, сначала Андрейка хотел броситься к этой тёте Вере и наговорить ей много обидных слов. Ведь понятно, что это именно она нашла и вызвала дядю Колю.

Даже представить себе, что этот дядя Коля — его отец, Андрейка не мог. Не мог, и всё.

Зачем, зачем тётя Вера это сделала? Зачем нашла и вызвонила этого человека? А мама? Неужели мама его обманывала? Мамочка, зачем?

Но… дело было сделано. Дядя Коля уже нашёлся, он уже приходил и даже «познакомился» с Андрейкой.

Они с женой строят планы. Конечно, они куда-нибудь «денут» его, Андрейку. В больницу, в интернат, в детдом. Андрейка даже закусил губу. От несправедливости, от ужаса того, что узнал.

Разобраться во всех хитросплетениях происходящего было ему не под силу, но кое-что он понял очень чётко. Первое — готовится что-то нехорошее. И второе: они говорят о том, что мама умрёт, как о чём-то безусловном, не подлежащем никакому сомнению.

Впервые на этой лестничной площадке, возле мутного окна, Андрейка явственно почувствовал, что мама действительно может умереть. Она однажды может просто не вернуться из больницы. И тогда он, Андрейка, останется один.