Ангелы мщения - [67]
Глава 18
«Упала на что-то большое и твердое»
Советские войска шли по Восточной Пруссии. Месяцы затишья сменились почти безостановочным движением. За Восточной Пруссией их ждал Берлин. Юле Жуковой запомнилась ночь на марше: «Полная темнота, на небе не видно ни луны, ни звезд. Все идут молча, слышится только шаркающая поступь и тяжелое дыхание огромной массы людей. Иногда объявляют привал, и тогда все солдаты буквально валятся прямо в рыхлый снег… Но через 15–20 минут нас снова поднимают, снова идем, отупевшие от усталости, недосыпания, недоедания и сырости…» Многие женщины-снайперы после войны рассказывали, как во время огромных переходов, часто ночных, они спали на ходу. У Юли Жуковой «в какой-то момент отключилось сознание», как будто провалилась в яму. Уснув на ходу, она упала на что-то «большое и твердое». Посветив фонариком, увидела, что это труп немецкого солдата[424].
В течение недели 31-я армия прошла с боями около ста километров, и после того, как был взят Хайльсберг, все рассчитывали «хоть на небольшую передышку». Однако приказали, не останавливаясь, двигаться дальше на Ландсберг. Так называемый «хайльсбергский треугольник» — три города в двадцати километрах друг от друга — представлял собой сильно укрепленный район, последнюю преграду на пути к столице Восточной Пруссии. После того как 31 января был взят Хайльсберг, немцы нанесли сильный контрудар южнее Кенигсберга, и командующий 3-м Белорусским фронтом генерал армии И. Д. Черняховский был вынужден приостановить наступление ударной группировки фронта. Несмотря на нехватку сил, Черняховский одобрил план захватить Ландсберг, что и было поставлено задачей командиру 331-й дивизии Берестову.
Юлия Жукова вспоминала, как в Ландсберге солдаты наконец получили короткую передышку. Найдя в домах шнапс, они распорядились свободным временем обычным для них способом. Девчонкам кто-то из офицеров деликатно посоветовал уйти куда-то «с глаз долой», иначе не будет покоя от перепившихся мужиков. Так они и сделали, ушли все вместе на симпатичный хуторок совсем рядом с городом и «разместились с комфортом»: перекусив, на пол постелили перины и улеглись. Юля не знала, сколько они проспали. К счастью, кому-то понадобилось выйти по нужде. «Девчонки, немцы!» — истошно закричала эта девушка, разбудив остальных. И правда, по полю плотной цепью двигались к городу немцы. Подхватив винтовки, девушки «рванули к городу» под огнем с двух сторон — и от немцев, и от своих, которые, не разобравшись, тоже палили по ним. На шоссе одну ранило пулеметной очередью, и ее чудом удалось спасти, остановив летевшую мимо повозку: на руках далеко бы не унесли. В какой-то момент Юля обнаружила, что осталась одна. Как выяснилось позже, ее товарищей остановил на шоссе офицер и приказал занять оборону в кювете. Как Юля отбилась от своих, она не помнила. В доме на хуторе осталась, не успев убежать, снайпер Дуся Филиппова. Вернувшись туда позже, девушки нашли ее тело со следами пыток[425].
Оказалось, что левый сосед — 50-я армия — отстал от дивизии на 10 километров, а 5-я танковая армия 2-го Белорусского фронта не смогла быстро взять город Мельзак и все еще находилась далеко. У немцев была возможность атаковать дивизию с севера, востока, юго-востока и запада, и атака не заставила себя ждать: Ландсберг был последним крупным узлом шоссейных и железных дорог, связывавшим южную группировку немцев с Кенигсбергом, и его постарались отбить.
174-й дивизии, занимавшей рубеж в нескольких километрах от Ландсберга, пришлось трудно. Когда в первый день на них шли немцы и вокруг рвались снаряды, девушкам-снайперам дали приказ сначала стрелять по командирам. Клава Логинова с парой Олей Николаевой и сами это знали. Потом уж «стреляли всех подряд». Клава посчитала, что «уничтожила сразу восемь». Потом полку пришлось отступить к городу[426].
Юля Жукова называла несколько дней, которые она и ее товарищи провели в окружении, «кровавой бойней». В окопах были «все, способные держать оружие в руках: и медики, и интенданты, и солдаты хозяйственного взвода, и даже раненые, контуженые, больные». Потом присоединились и артиллеристы, расстрелявшие все боеприпасы. Кончилась еда, и по ночам они выползали в поле, ставшее нейтральной полосой, и собирали мерзлую картошку — такие гостинцы ребята приносили Юле и ее подругам. Как-то Юля ползла по полю и услышала, что кто-то в стороне от нее зовет на помощь. Она подползла и увидела «совсем молоденького солдатика» азиатской наружности. Поволокла его в окоп, и маленький этот солдатик оказался страшно тяжелым. Солдаты помогли ей спустить раненого в окоп. Неожиданно парень открыл глаза, ощупал себя руками и радостно воскликнул: «Целый!» Оказалось, не ранен вовсе, а просто сильно испугался. Юля «была готова пришибить его»[427].
По очереди им давали возможность сходить в Ландсберг, посушить одежду, согреться и поспать. Когда настала очередь Юли и ее подруг, 19-летняя Жукова, сидя на полу в теплом доме, написала тетке отчаянное письмо: ее часть в окружении и ей очень страшно, ей так не хочется погибать в 19 лет. Она не погибла, а письмо чудесным образом уцелело и дошло до тети Насти, и та много лет собирала соседок и читала им письмо вслух. И «все рыдали» — что страшно раздражало Юлю. В один прекрасный день она выкрала это письмо и сожгла
В созданной легендарной советской летчицей Мариной Расковой «Авиачасти № 122» не было мужчин. Все ее воины — летчики, штурманы, техники — вчерашние студентки, работницы фабрик и заводов, воспитанницы аэроклубов встали в строй и прошли долгую дорогу войны до дня Великой Победы. Исследователь Любовь Виноградова работала в архивах, изучала мемуары очевидцев, встречалась с участниками событий и членами их семей. Результатом этого кропотливого труда явилась уникальная историко-документальная книга, в которой детально, с любовью и горечью рассказывается об удивительных девушках, главным событием в жизни которых стала война.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.