Ангелы мщения

От автора

Краснодар в сентябре лишь стоит на пороге осени: дни ясные, город полон спелых фруктов и низкого ласкового солнца. Попав туда из осенней Москвы, оживаешь — особенно если приехал к теплому, доброму человеку. У Екатерины Федоровны нас ждал борщ — правильный, какой готовят только на Украине и на самом юге России, да еще «синенькие» — по-нашему, баклажаны, — и бутерброды с докторской, и чай с конфетами, и рассказы, рассказы. Новая знакомая, которая неделю назад ничего не знала о нашем существовании, принимала нас как родных. Сильно хромающая — осталась инвалидом после тяжелого ранения под Севастополем, — почти девяностолетняя, она сновала по квартире с блюдами и чашками. Круглое лицо, симпатичное и в старости, цвело улыбкой. Довольная тем, что у нее гости, она говорила, говорила без конца — и о войне, и о себе, о сыне, о внуках, о своем городе, о соседях и подругах.

Мы приехали в Краснодар потому, что семьдесят лет назад Екатерина Федоровна Терехова — Катя Передера — была на войне снайпером и на ее счету тридцать убитых или раненых немцев. До знакомства с ней я встречалась со многими женщинами-снайперами. Пила с ними чай, слушала рассказы о снайперской школе и о фронте, о жизни после фронта, жалела их в старости и болезнях, привязывалась к ним сердцем. И все время искала ответ на вопрос: мучают ли их мысли о тех жизнях, что они забрали?

Самый пронзительный, самый четкий ответ на этот вопрос дала мне Екатерина Федоровна Терехова — за себя и за других, один на всех. Рассказывая, как к ней привязался незнакомый проповедник-сектант, призывавший ее ввиду преклонного возраста покаяться в грехах, она удивленно сказала мне: «А какие у меня грехи? Я ничего не украла. Я НИКОГО НЕ УБИЛА». Эта добрая, милая женщина, в мирной профессии — врач, всегда старалась помогать людям. И твердо знала, что всю жизнь делала добро — в том числе на фронте. Особенно там.

Многие ли из моего поколения, «детей перестройки», пойдут умирать за родину, многие ли готовы за нее убивать? Но все же нам сегодняшним хорошо бы хоть немного понять молодых женщин, ровесниц наших бабушек, стрелявших в ту войну по людям. Эта книга — попытка взглянуть на Великую Отечественную их глазами.

Пробежав по ночному небу, лучи прожекторов пересекаются и ловят цель: маленький тихоходный самолет. В перекрещенных лучах он похож на беспомощного серебристого мотылька. Летчика и штурмана ослепляет нестерпимый свет. Еще секунда — и самолет в огне.

С земли он хорошо виден однополчанам попавших в беду: в эту ночь цель ночных бомбардировщиков недалеко. В оцепенении девушки в летных комбинезонах смотрят, как горящий самолет начинает медленно, огненным шаром падать. У его летчицы и штурмана нет парашютов, и спасти их может только чудо. Начальник штаба капитан Ракобольская бросается к журналу полетов «посмотреть, кто горит».

В ту страшную ночь на Кубани, на Голубой линии, из экипажей, отправленных Ракобольской в полет, не вернулось четыре. После безуспешных поисков Ракобольская написала родным восьмерых девушек, что те пропали без вести. Полина Гельман — лучшая подруга погибшей в ту ночь штурмана Гали Докутович — еще долго ждала, что Галя вернется, но наконец, смирившись с утратой, решила, что если вернется с войны и если у нее будет дочь, то она назовет ее Галей в честь своего самого дорогого друга.

В 588-м женском ночном бомбардировочном полку штурманов постоянно переучивали на летчиков, техников — на штурманов, чтобы было кем пополнить потери. Взамен погибших летчиц и штурманов в бой ввели новые экипажи, и те включились в работу: захлебнувшееся из-за нехватки ресурсов наступление на Голубой линии — цепи мощных укреплений на Таманском полуострове — до поры до времени сменилось сражениями в воздухе. Советская сторона подтягивала ресурсы для нового наступления.

Немцы, отступив весной 1943 года с Кавказа, решили во что бы то ни стало удержать Таманский полуостров — для прикрытия Крыма и как плацдарм для новых наступательных операций. Согнав на работу местных женщин и детей, они создали почти неприступную линию укреплений, тянущуюся от Азовского до Черного моря. Использовали природные преимущества — болота и лиманы на северном участке, лесистый горный рельеф на южном, а в центре построили несколько мощных фортификационных линий, перед которыми сделали минные поля и несколько рядов проволочных заграждений. Немцы использовали для этой линии укреплений название «Готенкопф» — «Голова гота», а русские почему-то взяли название, которое немцы использовали в начале работы над планом, — «Голубая линия». Весеннее наступление Северо-Кавказского фронта из-за нехватки ресурсов не достигло здесь значительного успеха: оно шло неделю, но продвинуться удалось лишь до станицы Крымская на подступах к Голубой линии.

Катя Передера попала в район станицы Курчанской вместе с 19-й курсантской бригадой, в которую в августе 1943 года вошел ее снайперский взвод. Это было большим новшеством: к 1943 году снайперов подготовили столько, что их отправляли в части целыми взводами, примерно по 30 человек. Такой взвод считался большой ценностью, даже если состоял, как Катин, из одних девчонок.