Ангелы и бесы - [46]

Можно сказать, что прилог — это лишенное конкретности и живости представление, которое не сопряжено с чувством удовольствия. И хотя идеальным является такое состояние бесстрастия, когда ум подвижника свободен даже от страстных представлений, прилог ни в коей мере еще не является грехом, поскольку происходит помимо воли. Однако известно, что некоторые святые отцы, многие годы своей жизни потратившие на борьбу со страстями, достигали состояния, когда их разум настолько был прикован к Божественному, что даже отвлеченные мысли о грехе не касались их сознания. Или, касаясь ума, немедленно направлялись в другое русло. Вот яркий пример того, как греховные и даже просто посторонние мысли не находят почвы для развития в сознании подвижника:

Некоторые из братьев испытывали однажды авву Иоанна Колова, потому что он не позволял своему помыслу говорить о вещах, принадлежащих этому миру, и сказали они ему: «Мы благодарим Бога: небо даровало свои дожди в этом году многократно, и финиковые пальмы напились и пустят отростки, и братья найдут себе работу». Сказал им авва Иоанн: «Подобным образом и Дух Святой: (сердца) обновляются и пускают отростки в страхе Божьем».

Однако большинство святых до конца своих дней были искушаемы грехом на уровне прилога. Вот один из примеров тому:

Говорили об одном из старцев, что он провел пятьдесят лет и не ел хлеба, не пил воды поспешно. Он говорил, что умертвил в себе блуд, сребролюбие и тщеславие. Пришел к нему авва Авраам и сказал ему: «Ты сказал это слово?» Он сказал: «Да». Сказал авва Авраам ему: «Если ты войдешь в твою келью и найдешь женщину на твоей циновке, сможешь ли ты не считать, что это женщина?» Он сказал: «Нет, но я буду бороться со своим помыслом, чтобы не коснуться ее». Сказал авва Авраам ему: «Итак, ты не умертвил страсть, но она еще жива, (только) обуздана. И еще: если ты идешь по дороге и видишь камни и черепки, среди которых золото, может ли твое сердце почесть его таким же, как они?» Он сказал: «Нет, но я буду бороться со своим помыслом, чтобы не взять его». Сказал старик ему: «Вот опять-таки страсть жива, но обуздана». Сказал еще авва Авраам: «Вот ты услышал о двух братьях, что один любит и славит тебя, другой же ненавидит тебя и злословит. Если они придут к тебе, примешь ли ты их к себе обоих с одним помыслом?» Он сказал: «Нет, но я буду бороться со своим сердцем, чтобы сделать добро ненавидящему меня как (и) любящему меня». Сказал ему авва Авраам: «Так что живы страсти, но они обузданы у святых».

Прилог является пробным камнем для нашего свободного произволения. Быть бдительным и отвергать грех на уровне прилога — то, к чему призывали святые. Но хотя грех приходит как нечто внешнее для души, тот факт, что наше сердце с легкостью готово откликнуться на искушение, выявляет присутствие зла в самом человеке. И в зависимости от того, в какой мере душа чиста и насколько привычен для нее грех, искушение отвергается нами с большей или меньшей легкостью.

Если же человек моментально не отреагировал на появившийся помысел, то грех переходит в свою следующую фазу, называемую сочетанием, то есть соединением воли с греховным помыслом. На этом этапе человек впускает помысел в свое сердце, его ум сосредоточивается на нем и человек получает удовольствие от этих мыслей. Теперь, чтобы остановить развитие греха, потребуется уже большое усилие воли: должно решительно отказаться от картины греха и более к ней не возвращаться. Если на первом этапе человеку, к примеру, пришла в голову мысль: в моем случае могло бы помочь воровство, то на следующем его мысли заняты размышлением, как хорошо было бы и вправду украсть.

Далее следует соизволение: состояние, когда греховный помысел глубоко проник в душу. Из простых мыслей о грехе помысел перерос в реальную цель, которую при возможности человек постарается осуществить. На этом этапе можно сказать, что грех уже осуществился, так как если до этого воля еще управляла чувствами, то теперь она порабощена греховным желанием. Человек уже строит планы, обдумывает, как осуществить задуманное.

Когда грех не является привычным, то человек переживает следующий этап — борьбу. Он борется с собой и еще может остановиться, но воля уже находится во власти греха, и почти всегда грех, допущенный до этой стадии развития, побеждает. Если же грех — постоянное состояние личности, то развитие страсти переходит сразу к следующему этапу — пленению. Как явствует из самого слова, на этой стадии человек находится в плену греха и переходит к осуществлению задуманного на деле.

Приведем историю из древнего патерика — яркую иллюстрацию того, как в душе совершается борьба с помыслом и как уступивший соблазну человек оказывается в плену у диавола:

«Некоторый брат в келлии размочил свои ветви, и, когда сел плести корзину (обычное занятие для пустынников. — прот. К. П.), помысел говорит ему: поди, посети такого-то старца; и брат опять размышляет в себе: через несколько дней пойду. Помысел говорит ему: а если умрет брат, что тогда сделаешь? Вместе с тем ты и поговоришь с ним теперь в знойное время. Опять говорит в себе брат: нет, не время идти. Помысел говорит ему: но когда ты режешь ветви, то время есть. Он же сказал: окончу совсем ветви и тогда пойду. Между тем опять говорит в себе: но хорош воздух теперь; и, встав, оставил размоченные ветви и, взявши милоть свою, пошел. Был некий в соседстве его прозорливый старец. Когда увидел он спешащего брата, то закричал ему: пленник, пленник, поди сюда! И когда сей пришел, старец говорит ему: возвратись в келлию свою. И брат рассказал ему о брани. И когда он, возвратившись в свою келлию, принес покаяние, то демоны возопили гласом великим, говоря: о, монахи! вы победили нас. И рогожа под ним была, как от огня горящая; и демоны, как дым, сделались невидимыми. Тогда он узнал хитрость их».