Ангелино Браун - [7]
Профессор смотрит на ладонь Нэнси. На то, что там стоит. Он озадачен даже больше, чем обычно. А дети восторженно перешёптываются.
Профессор подходит. Смотрит. Зажмуривается. Снова открывает глаза. Хм-м… оно… всё ещё там. И оно на него смотрит.
— Это ангел, сэр, — говорит Нэнси и стирает со щеки ангела каплю заварного крема. — Миссис Кротт просила передать, что он должен учиться, сэр.
— И. о. директора — разумная женщина, — говорит профессор. — Посадите его за парту.
— Он совсем маленький, сэр, он со стула доску не увидит.
Профессор, похоже, не знает, как быть. Но Нэнси находит решение:
— Я посажу его на парту, сэр. Там хватит места.
— Хорошо. Сажаем ученика на парту и продолжаем урок, — нетерпеливо говорит профессор.
Нэнси помещает Ангелино на крышку парты. Он подпрыгивает и пританцовывает.
— Не паясничай! — Профессор сердится. — Ученье не ждёт. Время, потраченное на уроке впустую, уже не вернёшь. Итак, я начал объяснять тему «Союзы». Прошу внимания. Вы знаете простые сочинительные союзы, такие как но, и, а. — Он снова упирается взглядом в потолок. — Но существует гораздо более широкий и более сложный спектр возможностей, особенно среди подчинительных союзов. Несмотря на то что. Ввиду того что. С тех пор как. Подобно тому как…
Список у него длинный. Дети смеются и машут Ангелино. Он улыбается и машет в ответ. Он пукает, и дети хохочут в кулачки.
— Ты объелся заварного крема, — шепчет Нэнси.
— Что ж… — Профессор внезапно обращается к классу: — Кто-нибудь готов привести пример предложения с интересным сложным союзом?
Джек Фокс поднимает руку.
— Si, señor! — кричит он. — Yo!
Профессор сдвигает брови.
— Почему ты говоришь по-испански, мальчик? — спрашивает он сурово.
Джек кладёт руку на грудь — на логотип «Барсы» на футболке.
— Потому что я Лионель Месси, сеньор! — объявляет он.
Он поворачивается к профессору спиной, чтобы показать ему имя и номер на футболке:
— Ну и что? — вздыхает профессор.
— Ничё, сеньор. Вот мое предложение: Я умираю от голода, вследствие этого я не дождусь обеда.
— Союз употреблён технически верно, — говорит профессор. — Однако «умирать от голода» — гипербола, и «не дождусь» — снова гипербола. Ты на самом деле не умрёшь и обеда дождёшься. Может, «жду не дождусь»? Было бы точнее. Кто ещё готов?
Он наставляет палец на Ангелино.
— Новый ученик, — говорит он. — Приведи пример предложения со сложным и функционально верным союзом.
Ангелино облокачивается на пенал Нэнси. Смотрит на профессора.
— Хотя бы попробуй, — говорит профессор. — Как думаешь, я бы достиг своего нынешнего положения без проб и ошибок? Твоя версия!
Ангелино снова пукает.
Нэнси ему улыбается.
— Ты умеешь говорить? — шепчет она на ушко ангелу.
Он залезает на учебник, оттуда по её рукаву — на воротник и тянется к её уху.
Ангелино умеет говорить!
— Я знаю ничё, — говорит он шёпотом.
Нэнси ойкает. Она снова ставит Ангелино себе на ладонь. Вот так чудеса!
— Так какое предложение он составил? — требовательно спрашивает профессор.
— Он сказал: «Я знаю ничё»!
— Не ничё, а ничего! — поправляет профессор. — Но и это грамматически неверно! Можно «не знать ничего», а «знать ничего» нельзя. Это абсурд. И где в этом предложении союз, скажите на милость?
— В нём нет союза, сэр, — говорит Нэнси.
— А я о чём?! — Профессор раздражён. Он поворачивается к классу: — Кто нам поможет? Кто способен составить предложение, которое начинается с «Я ничего не знаю», а затем с помощью сложного союза присоединить к нему ещё одно предложение?
Руку поднимает Алиса Оби.
— Я ничего не знаю, — говорит она, — вследствие чего я должна это выяснить.
— Отлично! — говорит профессор. — Недаром ты ходишь на мои дополнительные занятия для Особо Одарённых.
На лице Алисы — милая улыбка. Нэнси не сводит глаз с Ангелино. Профессор с подозрением смотрит в пустоту. Чует бездну?
— Переходим к письму! — говорит он. — Настало время для письменного задания! Достаньте тетради и ручки и напишите пять сложных предложений со сложными союзами. Начинайте работать.
Класс послушно готовится выполнить задание. Профессор садится за учительский стол.
— Не забудьте начать с даты, — говорит он. — Следите за пунктуацией и, конечно, за почерком. Каждое предложение должно быть пронумеровано и…
Его голос вдруг стихает. А глаза в недоумении останавливаются на Ангелино. Ангелино ему машет! Профессор хмурится.
Нэнси даёт Ангелино карандаш и листок. Он берётся за карандаш двумя руками.
— Постарайся, малыш! — шепчет Нэнси.
Она помогает ему водить карандашом по бумаге. На бумаге появляются чёрточки и точки.
— Какой ты молодец! — говорит она.
Ангелино оглядывается: дети пишут в тетрадях. Он шевелит крыльями.
— Просто напиши то, что ты сказал, — шепчет Нэнси и отпускает карандаш. — Продолжай, Ангелино. Сам.
Похлопав крылышками, Ангелино начинает писать. Он и вправду пишет. Да-да, он пишет! Карандаш двигается по бумаге, и на ней проступают кривобокие буквы… слова!
— Потрясающе, Ангелино! — ахает Нэнси.
Сама она пишет так:
Ангелино широко улыбается. Он держит карандаш прямо — опирается на него, как на трость. Дети продолжают писать. Ангелино смотрит на профессора, профессор — на Ангелино. Странно… это существо… ангел… словно бы подрос. Минуты идут, скоро конец урока. Скоро обед! Ручки детей ползут по страницам, и на страницах появляются слова и предложения.
