Ангел Утренняя заря - [15]

* * *

Но все это тоже было после, а сейчас Нэлза сидела на открытой террасе с видом на море и на заходящее солнце, в роскошных шелковых штанах и блузе, с бокалом дорогущего вина в наманикюренных пальцах, и со снисходительной улыбкой слушала громкий голос Нэргана, перекрывающий музыку и болтовню мужчин и женщин. Положив одну руку на плечо Ариэлю, а другой энергично жестикулируя, капитан «Ипполиты» примерно в сто первый раз рассказывал, как они наткнулись на хранилище – Гнездо, как назвали его они и вслед за ними весь ученый мир. Кажется, его уже никто не слушал, кроме второго пилота «Авроры», который, раскрасневшись от волнения, не сводил с него горящих глаз. Парню было семнадцать лет, и он был готов слушать такие истории бесконечно.

Они уже два месяца жили на вилле Нэргана. Да–да, рыжий паршивец купил себе виллу, и не где–нибудь, а на Хрустальном берегу Эльдорадо. Море, солнце, ясное небо, прохладные мраморные полы, высокие потолки, огромные комнаты с окнами во всю стену, самые изысканные блюда и напитки, и все это в распоряжении толпы друзей и коллег Нэргана, с которыми он праздновал свой успех. На пару недель приезжали бывшие партнеры, бывшие любовницы, бывший босс, с которым он состоял в приятельских отношениях, и прочий народ, которому новоиспеченный миллионер чувствовал себя хоть чем–то обязанным. Постоянно здесь жили только члены его экипажа с подружками и женами, детей еще ни у кого не было, слишком молоды (только старшему механику пятьдесят, но он одинок). Нэлза тоже получила приглашение, деньги на дорогу и бессрочный посадочный талон космопорта в Эльдополисе; все то, словом, что шесть лет назад она прислала Нэргану. Кроме того, он проявил осведомленность и внимательность, упомянув в приглашении господина Ариэля Доминика.

Самому Нэргану было тридцать: красивый мужчина с гривой каштановых волос и веселым умным лицом. За те годы, что Нэлза его знала, у него никогда не было постоянных связей. Он крутил романы направо и налево, увлекался страстно, но быстро перегорал, сохраняя, впрочем, дружеские отношения с покинутыми объектами. С Нэлзой он часто откровенничал. Благодаря интуиции и опыту она давала ему советы, а чаще просто сочувственно выслушивала. На этот раз ему даже не надо было ничего говорить, она была достаточно искушена в сердечных делах, и от нее не ускользнули ни смысл, ни детали происходящего.

Нэрган по уши влюбился в Ариэля. Самый первый взгляд, который он кинул на юного пилота, встретив в дверях, был таким восхищенным, что Нэлза изумилась. Раньше она не слышала, чтобы Нэрган увлекался мальчиками. Гомофобом он не был, даже рассказывал Нэлзе без малейшего смущения, как в юности пару раз пробовал с мужчинами или как геи клюют на его крепкую широкоплечую фигуру и вешаются на него в барах. В команду он геев и женщин не брал, следуя железному правилу: никаких амуров на работе. Нэлзе он как–то предлагал пойти к нему пилотом, не видя в ней угрозы моральному духу на борту корабля; она не обиделась на предложение, он не обиделся на отказ.

Вначале контрабандистка опасалась, что Нэрган попробует решить дело в два счета напором и наглостью. Это был бы лучший способ отпугнуть мальчика – потащить его в постель в первый же вечер. Но с удивлением Нэлза стала замечать, что увлечение Нэргана весьма серьезно. Несколько дней он присматривался к Ариэлю, как бы между прочим расспросил о нем Нэлзу, пока не убедился окончательно, что их связывают исключительно деловые отношения. Потом он начал неторопливо и постепенно приручать мальчика, с большим тактом и деликатностью, которых Нэлза в нем даже не подозревала. Ни к чему не обязывающие знаки внимания, мелкие подарки, поездки на охоту, на скачки, совместные гонки на флаерах или походы по ночным клубам – со стороны в их отношениях не было заметно ничего, кроме юношеского обожания младшего и дружеского покровительства старшего. Псевдороман длился уже два месяца, Нэрган проводил с Ариэлем кучу времени, и Нэлза радовалась, что он не пытается форсировать события. Наверняка навел справки о прошлом мальчика, с его деньгами и связями это нетрудно, и теперь проявлял такую осторожность, что предмет его чувств до сих пор ничего не подозревал. Равно как и все окружающие, кроме Нэлзы. Сама Нэлза не собиралась работать сводницей, вызывая одного или другого на откровенный разговор, и только с искренним интересом наблюдала за вечной, как мир, мистерией, развернувшейся в роскошных декадентских декорациях Эльдорадо.

По всем признакам, именно на сегодня Нэрган приберегал решительное объяснение. С наслаждением Нэлза играла в почти забытую, а когда–то привычную игру. Читать эмоции и чувства по выражению глаз, по лицевым мускулам, по жестам, по интонациям голоса – много лет назад она была в этом асом, но теперь впервые использовала свои навыки как сторонний наблюдатель, не как охотник. И следила она за другим охотником. Или все–таки за жертвой? Ариэль даже не замечал, что с каждой минутой привязывает Нэргана все крепче, приковывает его к себе каждым взглядом синих глаз, каждым движением своего гибкого юного тела. Любая кокетка отдала бы все свои побрякушки, чтобы научиться вот так открыто и искренне смеяться, небрежно откидывая волосы назад. Нэлза в первый раз видела, как Ариэль смеется, легкомысленный балагур и пошляк Нэрган мог развеселить кого угодно. С ним серьезный и сосредоточенный второй пилот расслаблялся на всю катушку. Капитан «Ипполиты» умел заводить друзей! Но сейчас его интересовала отнюдь не дружба. Поймав его взгляд, обращенный на смеющегося Ариэля, Нэлза заслонилась рукавом, чтобы никто не увидел улыбку. Нэрган смотрел так, будто был готов прямо сейчас схватить мальчишку в охапку и утащить в спальню. Спасала только его железная выдержка. Нэлза надеялась, что она и дальше ему не изменит. Однако мальчика стоило подстраховать, и когда гости Нэргана разошлись по спальням, оставив его с Ариэлем наедине, она задержалась в коридоре, в нише за приоткрытой дверью. Все–таки парень порядком пьян, а Нэрган человек энергичный, хоть и безусловно порядочный.