Ангел Украины - [12]
— Обороты речи у тебя, однако, дядя, — подковырнул я. — Ни дать ни взять: базар-вокзал.
— Адаптация к местным условиям. Для понимания. Колорит. Злоба дня, так сказать, — легко парировал дядя Грач и добавил, как я оценил, ключевую фразу. — Не я вашу жизнь сделал такой, не мне и порядки здесь наводить…
— А кому? Мне!?! — немного помолчав, скорее констатировал, чем спросил я. — Верно понимаю?
— Сам хотел, — снова дернул по-птичьи головой он. — Но дело это, думаю, ты и сам понимаешь, небезопасное. Если…
— А, ладно пугать, — отмахнулся я, прекрасно понимая, что чем бы ни грозила мне договоренность с этим некто или этим нечто, упускать такой шанс я не имею никакого права.
— Ну, смотри. Пугать не буду. К тому же, это не входит в мои функциональные обязанности. — Не стал продолжать дядя Грач. — Это твоя жизнь, и кроме тебя никто не вправе ею распоряжаться. Готов?
— Да. Нет проблем, — кивнул я, лихорадочно соображая, а не стоило ли все же узнать, какой урон может быть нанесен моему здоровью и жизни от несовсем понятной сделки. Оказалось, что мои размышления уже запоздали.
— Тогда приступим. Сначала что-нибудь простенькое и в тоже время поучительное. Для вхождения во вкус, так сказать. Первый раз он и есть первый. А я здесь пока постою, подымлю. Это ненадолго. — Он вытащил толстую сигару, сорвал обертку. — Ты там не задерживайся, здесь настоящей работы хватает, — аккуратно отрезал кончик золотой гильотинкой и, хитро усмехнувшись, добавил: — Хотя с другой стороны, если понравится, можешь особо не торопиться.
Поднес к сигаре, которую определил в угол рта, золотую зажигалку, инкрустированную алыми рубинами. Клацнул… и мне в глаза ударил ослепительно яркий поток не то огня, не то света. Веки, рефлекторно спасая глаза, закрылись…
Когда я их открыл, то передо мной предстала полностью обнаженная мокрая женщина, старательно вытирающая тело огромным махровым полотенцем. Но самое странное было то, что я видел ее в местами запотевшем, висящем на стене прямоугольном зеркале во весь рост. Больше в ванной комнате средних размеров никого не было. Я даже как-то не сразу нашелся… Озарение было внезапным:
ЭТО ЧТО… Я?
«Смертельное убийство»
Женщина была бальзаковского возраста, лет тридцати — сорока, точнее определить я не мог, да и не пытался. Была она небольшого роста, имела худощавое тело, небольшие невыразительные груди и совершенно бесцветно-блеклое (видимо, так выглядит большинство женщин без косметики) лицо. Длинные волосы темно-русого цвета со следами краски, делавшей ее когда-то стопроцентной блондинкой, плоский живот, относительно стройные ноги и ягодицы без признаков излишнего жира дополняли увиденную мной картину.
Она совершала ежедневный ритуал приведения тела в норму, стоя перед зеркалом, напевала фривольную песенку и размышляла. Мимоходом я отметил, что было нечто болезненно знакомое в суетной сосредоточенности ее движений и тут же, не акцентируя на этой мысли внимание, перешел к основному вопросу.
Попытался понять: где я нахожусь? Еще точнее: что есть я? Так, наверное, правильней? Или это два отдельных вопроса? И на них разные ответы? Я смотрел на женщину в зеркало прямо из нее, находясь где-то внутри. Через меня беспрепятственно проходили мысли сей особы, я чувствовал, как махровое полотенце освобождает кожу от воды, даже ощущал ссадину на правой лодыжке (подсознание тут же с готовностью подсказало, что это от удара о кухонный табурет при приготовлении сегодняшнего утреннего кофе). Таким образом, я есть эта женщина? Или нет, и я просто где-то в ней? Сам по себе? Или… как? Будем разбираться.
Для начала сосредоточился на мыслях человека женского пола, в тело коего волею своего собутыльника был определен. Может тут-то как раз некая подсказка и отыщется.
Достаточно было вникнуть в первые силлогизмы ее размышлений, чтоб понять, в чьем теле я оказался. Теперь ясно, почему эти характерные телодвижения показались мне до боли знакомыми. Еще бы! Вот как ты, оказывается, выглядишь без своей боевой раскраски и расфуфыренных нарядов! Даже захотелось присвистнуть от удивления: ай да дядя! Ай да грачик! Приколист! Куда меня загнал! Теперь понятна его ехидная ухмылка…
Мысли, мною услышанные, или нет, скорее возникшие как-то в окружающем пространстве, дали четкий и однозначный ответ касательно личности идентифицируемого объекта. Выглядели они примерно так:
«Название произведения и обложка — это два основных критерия оценки новой книги на сегодняшний день. Именно по стреляющему названию и яркой картинке потребитель оценивает достоинства книги. Тексты без этих атрибутов читателями почему-то восприниматься не хотят. Не интересно им. Самое важное это, конечно, бренд автора, но он уж какой есть, такой есть. Его раскрутка — отдельная тема, длинная и непростая. Не о ней сегодня речь.
Картинкой пусть занимается дизайнер, нечего голову себе забивать, это его хлеб, он прекрасно знает, сколько надо кинжалов, пистолетов, капель крови и женских голых задниц изобразить на обложке. Мое же дело — изобрести название следующему произведению. Оно должно быть забойное: простое, сухое и короткое. Как выстрел. Чтоб запоминалось с одного прочтения.
В столице собрались пятеро крупных специалистов «узких» уголовных наук. Их цель – одна из коммерческих компаний столицы. План уничтожения фирмы безукоризненый. Однако четверо не подозревают, что пятый член команды – майор «бандитского» отдела Главного управления «К» СБУ…
Отомстить насильникам — дело благородное, только срок за это дают большой. Есть над чем призадуматься. Особенно, если один из подонков — твой бывший сослуживец, крепкая дружба с которым переросла в смертельную вражду.Однако в криминальных кругах Скиф недаром считается интеллектуалом. В его голове рождается сложная комбинация, благодаря которой и овцы будут острижены, и волки друг друга загрызут. В действие вступает закон талиона: наказание должно быть равносильным преступлению.…
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.